Боровшийся со шнурами человек затих. От его неподвижной фигуры поползла вонь гниения.

Дерек пошатнулся, однако устоял. Его куртку усеивали прорехи, капли крови окропляли снег. Вероника внешне выглядела почти нормально, однако её осунувшееся лицо подсказывало, что пережила она поединок не без труда. Если основной удар дирижёра пришёлся на неё, удивительно, как она способна передвигаться.

А что с ним, к слову? Вряд ли я прикончил его горсткой камней — по крайней мере, на это я надеялся. Убивать я никого не намеревался, хотя решимость не переступать эту черту дрожала, как свеча на ветру. Нет, этот мир не прогнёт меня — хотя бы в этом.

Я поднялся и подошёл к магу. Он лежал, уставившись в небеса. Его взгляд был пуст и невыразителен, но он дышал. Криво высился сломанный нос — один из камней угодил в него. Дорожками кровь огибала сомкнутые губы, сквозь которые доносилось мычание.

Подошла Вероника. За кратким осмотром последовал вердикт:

— Выжжен.

— То есть?

— Потерял контроль над светом. Жалкое зрелище. Ни один рыцарь Владыки не утратил бы концентрации, а тут — хватило одного удара, чтобы плетение вырвалось. И поделом.

Я заставил голос не дрожать.

— Что с ним будет?

— Он пуст. В нём нет разума. Такова цена света, весьма милосердная. Если для исповедующих путь тьмы уготовлена участь страшнее смерти, то свет просто сжигает в пламени разумы слабых.

Состояние мага — результат моих действий. Я не убил его, но, пожалуй, учинённое мной не сильно-то отличается от убийства. Я постарался пробудить сострадание к врагу, однако воспоминание о невыносимой боли вновь накрыло меня. Клубок противоречивых эмоций бурлил в душе, и я слишком устал, чтобы распутывать его.

Серебристый туман рассеялся. Догоравший огонь облизывал почерневшие сосны, освещая тела пяти угольчатых. Вампирша обнаружилась неподалёку: привалилась к дереву, которое не тронуло пламя. Её покрывали страшные раны. Левая рука держалась на остатках кости и паре сухожилий, в боку зияла дыра, из которой нехотя сочилась кровь. Через отверстие в щеке виднелись зубы. Один глаз заплыл и не открывался; второй привычно ускользал от испытующего взгляда Вероники.

Тусклое сияние светлой магии не прекратилось с нашим приходом. Постепенно затягивались порезы, с сухими щелчками вставали на место вывернутые в ногах кости.

Дерек и я держались позади магички. Медленно Вероника воздела шаэ’рун. Вампирша была беззащитна — в таком состоянии она не отбилась бы и от мухи. Или же?.. Я прогнал сомнения. Она была до жути сильна, но не всемогуща.

Всё это время Пандора работала на церковь — на таинственного кардинала. Она немало помогла мне, но нужно ли выручать её? Я искал зацепки, которые бы позволили спасти её, и не находил ничего. Дерек кинул мрачный взор на Веронику. На миг мне почудилось, что он перехватит клинок.