Кроме плетня. Плетень был самый что ни на есть небрежный. Он опоясывал деревню ломкой удавкой, расходясь лишь там, где его рассекла хорошая мощёная дорога.

Лошади тревожились уже довольно давно, а при приближении к деревне и вовсе взбесились. Пришлось оставить их в маленькой лощине. Они недовольно ржали и покусывали уздечки, раздували ноздри и прижимали хвосты.

— С ними ничего не случится, — сказала Вероника, — здесь не водится волков.

— Поразительная услуга с их стороны, — заметил я, и магичка прищурилась, недовольная из-за внезапной глупой шутки, — Вот только они, похоже, уговорили уйти и остальных животных.

Вот уже пару дней Пандоре не попадалось никакой дичи. Вампирша стала раздражительной — ещё более раздражительной, чем когда на неё нацепили ошейник. В её глазах появился хищный блеск, и она посматривала на коней с нездоровым интересом. Да что там, и мне досталась пара взглядов, от которых кровь стыла в жилах! Между смертью от голода и человеческой кровью она, несомненно, сделает выбор в пользу последней.

Увы, резать лошадок, чтобы накормить вампиршу, было нельзя. Исцелить их наверняка могла бы светлая магия, но Вероника наотрез отказалась освобождать Пандору, хоть её решение здорово смахивало на глупость. Если бы вампирша захотела, то её не остановили бы усилия нашей троицы, даже если забыть, чью сторону принял бы Дерек в бою.

Улицы деревни пустовали, но стоило пересечь невидимую границу — приблизиться к домам на расстояние броска камня, — как показалась одинокая фигура. Она не таилась, шла напрямую к нам. Вероника ускорилась, чтобы первой встретить обитателя этой странной, так непохожей на всё виденное ранее деревни.

Навскидку ему можно было дать лет одиннадцать. Встопорщенный ёжик тёмных волос контрастировал с аристократически бледным лицом, узкие губы дрожали, сдерживая не то улыбку, не то презрительную гримасу. Когда Вероника остановилась, мальчик вскинул подбородок, чтобы поймать её взор, и открыл уродливый бугристый шрам на шее, такой большой, что удивительно было, как рана не лишила его головы.

А может, и лишила. Он же был мёртв.

Не знаю, чего ожидал от встречи с неупокоенными. Воображение буксовало, натолкнувшись на внутренний блок; не хотелось думать о ходячих мертвецах, поэтому я о них не думал. Жаль, что это не работало с иными вещами, о которых я предпочёл бы забыть. Например, о пустом взгляде выжженного мага. Наверное, надо было признать, что я убил его, но от этого в душе вспыхивала такая вина, что казалось, она вот-вот спалит дотла.

— Приветствую, избранные, — сказал мальчик, покосившись на Пандору, — и их гости. Добро пожаловать в Кветум, и да найдёте вы тень под нашим кровом. Я Исак, лидер здешней общины.