– Я просто хотела ему помочь, – пробормотала она.

– Должно быть, ты очень его любила.

К горлу Крейндел неожиданно подступили слезы. Сколько времени она ждала, чтобы кто-то, хоть кто-нибудь сказал ей эти слова? Она вскинула глаза на эту женщину в белом накрахмаленном халате – и внезапно снова очутилась в общем коридоре их старого дома, среди тех женщин в белых платьях с корзинами с молоком и яйцами. «Лучше умереть с голоду, – прозвучал у нее в ушах голос отца, – чем проглотить наживку, болтающуюся у них на крючке».

Глаза преподавательницы расширились – и Крейндел на мгновение испугалась, что произнесла это вслух.

– Мисс Леви? – Одна из девочек, занятых приготовлением пирога, с умоляющим видом подняла руку. – Моя начинка выглядит как-то не так.

Женщина, извинившись, отошла, и Крейндел заставила себя вернуться к заданию. Вскоре и недельное меню, и план обеда были готовы. Она никогда не думала, что для уроков кулинарии ей понадобится знание арифметики, но, пожалуй, в этом был определенный смысл.

Она оставила задание на парте и присоединилась к остальным девочкам ровно в тот момент, когда мисс Леви объявила:

– А теперь готовое изделие. Я взяла на себя смелость испечь несколько пирогов заранее, чтобы мы успели их попробовать.

Из холодильника один за другим появились три пирога. Девочки взирали на них, восторженно разинув рты. Меренги были концентрическими кругами посажены поверх начинки; каждая белая лепешечка, подрумяненная до золотистой корочки по бокам, инеисто поблескивала. Сгрудившись вокруг преподавательницы, девочки внимательно наблюдали за тем, как она нарезает пироги ровными ломтиками, каждый раз предварительно ненадолго окуная нож в воду, чтобы не примять воздушные облачка меренг. Девочки разобрали пирог, но есть его не спешили, восхищенно глядя на искристые белковые пики, сочную начинку и рассыпчатое тесто.

– Он такой красивый, что даже жалко есть, – прошептала одна из них.

– Вздор, – с улыбкой произнесла преподавательница. – Пироги пекут для того, чтобы их ели. Так что, пожалуйста, угощайтесь.

Они принялись поедать пирог, блаженно постанывая от удовольствия – все, кроме Крейндел, которая стояла и смотрела на свою тарелку. Она не могла начать есть, не произнеся полагающегося благословения.

В классе стало очень тихо. Она обвела взглядом ухмыляющиеся в предвкушении лица. Все ждали, когда она начнет произносить благословение. Выставит себя на посмешище.

Крейндел медленно и демонстративно отодвинула пирог. Тарелка проскребла по столешнице. Некоторое время все молчали.