Он посмотрел на бьющую фонтаном воду, потом стиснул зубы, обхватил трубу и полез по ней вверх.
Он поднимался все выше и выше, точно вор-домушник, цепляясь за трубу пальцами и помогая себе ногами и вопреки всему надеясь, что труба выдержит его вес. Из прорыва хлестала вода, окатывая его облаком брызг. Все его тело светилось от боли.
Он преодолел последние несколько футов, собрался с силами – и, сделав рывок, обхватил трубу над прорывом.
Вода хлынула на него, но он принялся закручивать трубу вокруг своей оси. Ноги у него тряслись, руки начинали неметь. В глазах было темно, но его работа была уже почти закончена, оставалось всего несколько дюймов…
Труба под ним зашаталась. Мир померк.
Бесформенное тело джиннии превратилось в клочья.
Она плыла вверх, пытаясь сосредоточиться. Каждая частичка ее существа исходила криком от боли. Горн темнел внизу квадратом мертвой золы, но из скрученной узлом трубы больше не била вода. Лишь тоненький ручеек сбегал с рваного края.
Закованный в железо джинн лежал на полу под ней.
Она камнем полетела вниз, воя от ужаса.
В дверь внезапно заколотили, так что джинния вздрогнула от неожиданности.
– Эй! – послышался чей-то голос. – Мистер Ахм… э-э… мистер аль-Хадид?
Она посмотрела на своего любовника, потом подлетела к двери и из последних сил приняла человеческий облик, едва не закричав от боли, пронзившей все тело. Дрожащими пальцами она повернула замок, надавила на ручку и потянула ее на себя.
На пороге стоял юноша – или мужчина? – в фуражке с блестящей металлической кокардой. При виде джиннии он потрясенно разинул рот.
– Помогите ему, – взмолилась она и исчезла в воздухе.
* * *
Очень скоро историю Крейндел Альтшуль и ее спасителя на велосипеде знал весь Воспитательный дом.
Ее с порога рассказывали ребятишкам, группа за группой неохотно возвращавшимся из своих вылазок. Она курсировала по дортуарам наряду с контрабандным уловом дня: шоколадками и жвачкой, коллекционными карточками от сигаретных пачек, игральными костями и крадеными апельсинами. С каждым пересказом история обрастала все новыми и новыми впечатляющими подробностями, пока не оказалось, что Тоби одной левой разделал под орех десяток ирландских молодчиков, а Крейндел поклялась ему в вечной любви у ворот Воспитательного дома.
Девочки из третьей спальни второго дортуара не могли говорить ни о чем ином: все до единой торжественно поклялись, что когда-нибудь выйдут замуж за посыльного из «Вестерн Юнион». Сгрудившись в кучку, они в очередной раз по кругу обсуждали произошедшее, когда дверь распахнулась и вошла Рейчел Винкельман. Улыбнувшись, она продемонстрировала примолкшим девочкам блестящий четвертак.