Мужчина поразмыслил.

– Даже когда ты думаешь о нем?

Она кивнула.

Они умолкли, наблюдая за тем, как Тоби с матерью работают. Крейндел почувствовала, что проголодалась и очень устала. Сколько же сейчас времени? Свет в приюте уже погасили, это точно. Она вдруг с изумлением поняла, что за многие годы впервые провела столько времени, не слыша звона приютского колокола.

Входная дверь распахнулась, и они как по команде вскинули головы. Вошли мужчина и женщина. В руках у обоих были деревянные ящики. У женщины были большие темные глаза и кудрявые волосы, в которых уже там и сям поблескивала седина. В ее внешности было что-то такое, отчего Крейндел вдруг мгновенно почувствовала себя лучше, словно к ее постели подошла добрая медсестра. Мужчина быстро закрыл дверь, как будто боялся, что кто-нибудь может их увидеть.

Мистер Ахмад рядом с Крейндел издал негромкий возмущенный звук.

– Да-да, заходите, конечно, почему бы и нет, – пробурчал он себе под нос.

Вид, впрочем, у него был вполне довольный.

Чета опустила ящики на пол – и тут женщина явно впервые увидела интерьер здания. Глаза у нее расширились, рот потрясенно раскрылся.

Крейндел увидела, что мистер Ахмад улыбается.

* * *

София медленно очнулась ото сна.

Она лежала в чистой белоснежной постели. В комнате было темно и пусто, если не считать стола и стула, и резко пахло мылом. Значит, она в больнице.

Она осторожно уселась. Ее переодели в тонкую хлопковую сорочку; живот ее был туго перевязан. Она ощупала то место, где в нее вошла пуля, и почувствовала под бинтами многочисленные швы. Они слегка побаливали, но далеко не так сильно, как можно было бы ожидать.

Откинув в сторону одеяло, она спустила ноги с края кровати. Плитки пола приятно захолодили ступни. Она поднялась, ожидая, что ее пронзит боль или швы разойдутся, – но ничего не случилось. Сознание у нее было совершенно… ясное. К ней вернулись силы. И ей было тепло.

София, послышался шепот в ее мозгу.

Джинния была где-то поблизости. София нащупала связующую ниточку, тянувшуюся между ними, точно тонкая огненная линия, и, ориентируясь по ней подобно стрелке компаса, поворачивалась вокруг своей оси до тех пор, пока не оказалась лицом к окну. Она протянула руку и отдернула занавеску.

За окном в воздухе парила джинния: полупрозрачная огненная пелена, находящаяся в постоянном движении, беспрестанно изменяющаяся.