Тайник располагался за вырезанной из дерева статуей Сэйрю: охваченный пламенем Дракон, казалось, с немым укором взирал на колдуна, который решился завладеть его Глазом. Но Рюити уже едва ли видел что-то, кроме чёрной шкатулки безо всякого узора, которая была спрятана в нише под изваянием Дракона. Сила, которая всё ещё продолжала накатывать на него волнами, теперь ощущалась ещё ярче. Ещё громче пела ки, словно звонкий храмовый гонг, и на какой-то миг Рюити даже показалось, что он сумел различить в этом пении слова:

«Услышь… биение сердца… из самых глубин…»

Рюити коснулся крышки. Поднял её. Она приоткрывалась бесконечно долго. Стонало вокруг Рюити умирающее старое дерево, из которого был построен храм, но он уже ничего не слышал.

Песнь ки умолкла. Сердце Рюити на миг замерло – и ухнуло в пропасть.

Шкатулка из тайника была пуста.

Уми

Уми

С причала они сразу направились в «Толстого тануки»: уж если Дзиэн где-то и мог укрыться и чувствовать себя в безопасности, то только под защитой якудза. При харчевне и игорном доме постоянно дежурили братья из клана Аосаки, так что колдун-отступник, каким бы хитрым и изворотливым он ни был, вряд ли сможет добраться до старика так просто.

Всю дорогу Уми с тревогой поглядывала на каннуси, но старик казался спокойнее, чем того требовала ситуация. Неужели он надеялся, что отступнику не удастся отыскать глаз Дракона? Или хитрый каннуси уже успел куда-то перепрятать древнее сокровище? Уми склонна была ставить на второе, тем более что, если бы Дзиэн и впрямь волновался за сохранность Глаза, то вряд ли бы так легко согласился укрыться в «Тануки» и не показываться у сгоревшего святилища Луноликой Радуги.

Бабушка Абэ встретила их широкой и радостной улыбкой. Однако стоило ей услышать о несчастье, постигшем каннуси Дзиэна, как лицо старушки тут же помрачнело.

– Надеюсь, что на негодяя, который повадился жечь святилища, скоро обрушится заслуженная кара, – с неодобрением качала она головой. – Гневить предков и самого Великого Дракона перед Обоном – это ж надо!

Среди горожан и впрямь прошла молва, что поджигателя святилищ со дня на день покарает сам Сэйрю, сонм ками и почтенные предки, чьи силы перед Днём Поминовения Усопших значительно возрастают. Похоже, бабушка Абэ тоже верила в эти толки. Вот только благодаря тому, что им с Ямадой успел поведать Дзиэн о глазе Дракона, Уми знала, что колдун-отступник не остановился бы, даже если на него ополчились все ками и души почтенных предков вместе взятые.

Похоже, ради силы, заключённой в глазе Дракона, этот человек и впрямь был готов на всё…