– О нет, – покачал головой Дзиэн. – Моя мнительность сослужила мне хорошую службу. Я готовился к подобному исходу, и потому успел спрятать Глаз. Но куда, пока не скажу, уж не обессудьте. Раз отступник так быстро добрался до святилища Луноликой Радуги, то напрашивается только один вывод: за мной следят. А значит, и за вами тоже. Одно лишь скажу: Глаз сейчас находится в самом безопасном месте из всех возможных. Поэтому о его сохранности пока тревожиться не стоит.

Уми не смогла скрыть охватившего её облегчения. И когда только этот хитрый старик успел всё провернуть?

– Зато стоит тревожиться за вас, – глухо проговорил Ямада, нахмурившись. – Если отступник узнает, где вы скрываетесь, он не оставит вас в покое.

– Даже если и так, я достойно приму свою судьбу, – взгляд Дзиэна был ярким и спокойным – должно быть, он и впрямь не боялся встречи с колдуном-отступником и того, что она должна была за собою повлечь. – Вам же, дети, следует позаботиться о другом. Сейчас важно как можно быстрее разобраться с проклятием, пока оно не набрало силу. Уми, позволишь взглянуть на твою руку?

Она кивнула и придержала рукав кимоно левой рукой. Дзиэн и Ямада склонились над её предплечьем, и под их внимательными взглядами проклятую метку начало неприятно покалывать.

– Татари, – снова повторил Ямада, и только теперь Уми поняла, что он имел в виду. Метка и впрямь принимала форму иероглифа «проклятие». Пока что явно проявилась на коже лишь верхняя часть иероглифа, и Уми боялась даже помыслить о том, что с ней станет, когда он станет виден полностью…

Горло сдавил спазм, а ладонь, в которой она всё ещё сжимала рукав кимоно, покрылась липким холодным потом.

– Что со мной будет, когда… – Уми не смогла договорить, но каннуси, похоже, и без того понял, что она имела в виду.

– Мы этого не допустим, – мягко ответил Дзиэн и по-отечески улыбнулся Уми. – Есть множество разных способов, чтобы снять проклятие. И один из них мы испробуем прямо сейчас.

С этими словами старик кивнул Ямаде, и тот отстегнул от пояса наполненную водой флягу из тыквы-горлянки и поставил её перед Уми.

– Зачем это? – недоумевала Уми.

– Любое колдовство начинается с призыва той стихии, у которой ты черпаешь силу, – терпеливо пояснил Дзиэн, словно поучал молодого послушника. – А исходя из наших с братом Горо общих наблюдений, твоя стихия – вода.

– Что значит, моя? Одно непреднамеренное купание в пруду ещё ничего не значит.

– Стихия отзывается на зов вашей силы, – проговорил Ямада. – У меня с огнём было примерно так же: в моём присутствии свечи на алтаре начинали гореть ярче, а однажды, когда я был страшно зол, то огонь в жаровне, рядом с которой я стоял, вспыхнул чуть ли не до потолка.