– Как вам угодно, сэр.

– Где Кайт вас нашел? – снова сказал Эро.

– Я не знаю вашего капитана Кайта. Моего хозяина звали месье Сен-Мари.

– Звали, – резко сказал Эро.

– Он умер. Я… я пытался сбежать. Я хотел добраться до Эдинбурга, там нет рабства, и… я подумал, что вы схватили меня из-за этого, – он поднял глаза. – Но похоже, что нет. Этот… Кайт? Я не пират, сэр, я… пожалуйста. Может, я и заслуживаю наказания за попытку бегства, но я не…

Эро пристально смотрел на него, но было ясно, что за тяжестью его взгляда скрываются сомнения.

– Откуда вы сбежали?

– Из Лондона, сэр. Из Кларкенуэлла.

– И вы добрались сюда.

– Да, сэр.

– На какой улице вы жили?

– Я не знаю, сэр, меня держали в погребе. Я не умею читать.

– Держали в погребе, – равнодушно повторил Эро. Так обычно говорили о чужих невзгодах люди, которые никогда с подобным не сталкивались: они казались им вымышленными, потому что были в их представлении до смешного невероятными. Это было нечто вроде очередного отвратительного романа, который литературные критики в «Монд» назвали бы пошлым вздором, недостойным публикации.

– Это был уютный погреб, – продолжил Джо. – Хозяин давал мне краски и всякую всячину.

– Бросьте, Турнье, я знаю, что это вы. У меня есть ваше имя и приметы.

– Сэр, я… не мне вас учить, но в Англии тысячи Джо Турнье, и многие из них выглядят в точности как я.

Эро долго смотрел на него.

– Уверен, что после недели в Ньюгейте вы измените свое мнение, – сказал он. – А даже если нет, то Кайт явится за вами.

Джо поднял взгляд.

– Полковник, капитан Кайт не придет за мной. Капитан Кайт меня не знает.