Люди непрерывно поднимались и спускались с корабля. Агата и Реви Уэллсли героически отправились на берег и сумели купить места для раненых в пансионах на пристани, и без того переполненных. У Уэллсли была нитка жемчуга, и она ее продала. Кайт не мог в это поверить. У нее не было ничего, кроме этого жемчуга и одной смены одежды, но Уэллсли, похоже, думала, что на ее месте любой поступил бы так же.

Те, кто в состоянии передвигаться, должны были остаться на борту, чтобы помогать с ремонтом. Из лазарета, которому пришлось занять часть батарейной палубы, поступали сообщения, что им срочно нужна чистящая соль, иначе начнется холера. Грот-мачта раскачивалась на ветру. Адмиралтейство захватило Эдинбургский замок и призывало всех способных стоять на ногах офицеров явиться туда для отчета, но доктор пригрозил ударить Кайта сумкой с инструментами, если тот хотя бы заикнется, что не ранен. Кайт почувствовал облегчение. Когда ему все-таки удалось отделаться от этого человека с его отвратительным соляным раствором, который причинял гораздо больше боли, чем сами ожоги, он едва мог идти. Он не хотел, чтобы моряки видели его таким, но выбора не было.

Кайт прихромал на палубу – убедиться, что всем хватает теплой одежды. Учитывая количество погибших у Трафальгара и в Лондоне, кителей было в избытке. Вдруг он остановился.

На пушке сидел Джем с маленьким мальчиком. Перед ними стояли солонка и перечница и лежала экзаменационная тетрадь лейтенанта.

– Так вот откуда берутся нечетные числа, – подытожил Джем. – Это все из-за изгиба волны. Ничего сложного. Хочешь сигарету? – добавил он. – Это хороший табак, ямайский. Пахнет теплой погодой, пусть и не согреет.

Мальчик восторженно рассмеялся. Кайт подождал, пока Джем покажет ему, как сворачивать самокрутку, а затем сел на пушку рядом с ними.

– Ага, – тихо сказал Джем, – вот и он.

Поначалу Кайт не мог говорить. Он просто прислонился к Джему, пытаясь убедить себя, что он настоящий, а не видение, вызванное боевым истощением. Джем сжал его руку.

– Что вы делаете? – наконец произнес Кайт.

– Обсуждаем формы волн, – сказал Джем, сияя улыбкой. – И теперь этот молодой человек их запомнит, потому что они будут для него неразрывно связаны с гораздо более значительным воспоминанием о его первой сигарете. Я все продумал.

– Какие глупости, – сказал Кайт. – Не давай детям курить.

– Мне нравится, – запротестовал маленький мальчик и радостно добавил: – Вы капитан Кайт? Вы правда вступили в бой на корабле, на реях которого висело пятьдесят мертвецов?

– Я… что? Нет, – сказал Кайт. – Кто это говорит?