– Эта леди хочет купить одного из вас, – продолжил тюремщик и улыбнулся, явно желая заставить их выглядеть более воодушевленными, чем они были на самом деле. – Ну же, поздоровайтесь.
Они пробормотали приветствие.
– Ну что же, – сказала Уэллсли на изысканном французском, – какие у вас расценки?
– Вполне стандартные, – начал тюремщик.
– Вон тот товарищ в конце утверждает, что он из де Лионкуров, – вставил Эро. Джо не мог поверить, что это действительно происходит. С другой стороны, Уэллсли явилась сюда в этом платье, со своим идеальным французским, ведя Кайта в оковах, потому ни у кого не было причин усомниться, что она та, за кого себя выдает. Должно быть, она представилась женой какого-нибудь капитана или офицера. Даже если Эро ждал появления Кайта, это было более чем убедительно.
Уэллсли фыркнула:
– Без свидетельства о происхождении он ничего не стоит. И он в ужасном состоянии.
Она начала торговаться. Тюремщик и Эро уверяли ее, что она ведет себя неразумно и что ее представления о ценах на рабов устарели. Уэллсли заверила их, что прекрасно разбирается в ценах на рабов, поскольку сегодня утром изучала финансовые газеты.
В конце концов она купила всех четверых за небольшие деньги. Пока она выписывала чек, остальные трое рабов кивали друг другу: они были встревожены, поскольку не знали, окажется ли место, куда их везут, лучше или хуже, чем Ньюгейт. Эро подошел к Джо. Он долго смотрел на него оценивающим взглядом.
– Вам повезло, Турнье.
Джо опустил глаза.
– Да, сэр. Мадам очень добра.
Эро продолжал смотреть на него.
– Прежде чем вы уйдете, хочу вас кое о чем спросить. Вы знаете этого человека? – он кивнул на Кайта.
– Я… нет, сэр. А что?
– Что ж, хорошо, – сказал он и выстрелил в Кайта.
Джо не видел, куда попала пуля. Видел лишь, что Кайт упал. Джо не мог дышать.
– Прошу прощения, – резко сказала Уэллсли в наступившей тишине. – Какого черта здесь происходит?
Эро все еще наблюдал за Джо.
Джо изобразил то же выражение, что было написано на лицах других заключенных. Его глаза расширились, взгляд стал неподвижным.