Она снова кивнула. Джо наблюдал за ней, направляя ее руку, понимая, что если Беатрис вдруг решит резко встать, то ударится головой о столешницу, но, в отличие от Джорджа, она была спокойным ребенком. Она могла часами безропотно сидеть там, где ее оставили.

Тоби посадил Джорджа себе на плечи, и тот взвизгнул и засмеялся. Беатрис посмотрела на него, а затем опустила глаза и дважды повернула отвертку, притворяясь, что это занятие кажется ей куда более интересным. У Джо заныло сердце.

– Тоби, – сказал он.

Тоби наклонился, перевернув Джорджа вверх ногами.

– Что?

– Покрути Би тоже. А то она не у дел.

– Что-о? – засмеялся Тоби. Он передал малыша Джо и подхватил Би на руки. – Не у дел? Не может быть! – он ускакал прочь.

Джордж казался недовольным, но при виде отвертки тут же успокоился: похоже, та ему нравилась.

– Кто-то пришел! – крикнул один из друзей Тоби. – Мне открыть?

– Я открою, – сказал Джо. Ему нужно было размяться. – Кого мы ждем?

– Наверное, пришли петь рождественские гимны, – предположил Тоби. – Кан и все остальные будут не раньше, чем через полчаса: они едут из каких-то трущоб в Уиллесдене.

– Скажи им, чтобы проваливали, – раздался голос отца Джо и Тоби из соседней комнаты. Он делал вид, будто не говорит по-английски, хотя Джо заметил, что, как только на горизонте появлялись рождественские пирожки, его английский заметно улучшался. – Не хочу, чтобы целый хор старался для нас одних.

– Чепуха, – сказал Джо, направляясь к двери.

– Пуха, – сказал Джордж Элис, которая спускалась по лестнице, неся поднос с выпечкой разной формы.

– Как фонтан? – спросила она Джо.

– Через десять минут будет готов, на радость любому магарадже с дурным вкусом, – неловко заверил он ее. Джо не знал, как вести себя с Элис, когда рядом не было Тоби. К семейным людям не подступиться: невозможно проявить интерес к чужой жене, не вызвав косых взглядов, и хотя Элис была женой его брата уже несколько лет, он до сих пор о ней ничего не знал – кроме того, что она всегда изящно одевалась.

И он догадывался, что она его недолюбливает. Хотя Элис никогда не говорила, что считает его – вечного холостяка, у которого не было своих детей, своей жизни и который постоянно путался под ногами у нее и Тоби, – паршивой овцой, порой Джо чувствовал это без слов.

– Да, он ужасен, – согласилась Элис.

Джо слегка улыбнулся. То, что она с ним согласилась, явно было действием всепобеждающего духа Рождества.

– О-о-о, это что, пирожки? – с надеждой крикнул отец.