- Десять, - вступил У Ма, обжигая собеседников синим всполохом.

Он убрал руки на колени, словно опасался проговориться. Вольгерд ощутил исходящую от него волну напряженного волнения, но и только.

- Да, точно – десять, - сказал он. – И Десятое небо символизирует Сверхпустоту Эридана, реально существующий астрономический объект. Как космонавт, вы, наверное, сможете это прокомментировать? Ведь вы видите вселенную по-особенному и гораздо лучше нас, ваших земных учеников.

У Ма выпростал руку из-под скатерти, но так, что ее было видно лишь сидящим по одну сторону стола, в частности Вольгерду и Маше: «Осторожнее! Дальше ни шагу!»

- Мне жаль, что моя сестра Суни Ра не смогла сегодня посетить этот уютный дом, - произнес он вслух. – На досуге Суни развлекается тем, что переводит элементы нашей поэзии и фольклора на земной международный язык. Ей было бы что поведать вам, камрада Вольгерд Борич. Ее комментарии куда ценней моих.

- Действительно, жаль, - признал Вольгерд, гадая, что именно эриданец имел в виду, от чего предостерегал и зачем помянул сестру, удравшую вместе с Тускаром на «Сокол». Ему было сложно и непривычно общаться с глухой стеной. Будь перед ним человек, он смог бы уловить хотя бы отзвук мыслей.

Маша скрестила пальцы, крутанув кистью («Ручаюсь, он достойный человек!»). Услышав это о себе, Борич напрягся. Напрягся и Ратманов, считавший какую-то часть робжиптанских жестов.

- Я помню наизусть одну старинную колыбельную – произнесла Маша с некоторым вызовом. Не сводя глаз У Ма, она будто принимала у него эстафету, чтобы бежать в нужную сторону. – Это песня о строении неба, которую знают наизусть все дети с Роб-Та-У. Вольгерду я ее не пересказывала, но думаю, слова ему бы понравились.

- Да, - подтвердил У Ма, - голографист нашел бы в ней много познавательного. Это известная песня, ставшая классикой, отразившей наш дух.

- Мы все с удовольствием послушаем, не только Вольгерд. – Илья Ратманов обвел глазами присутствующих. – Давайте попросим Машу спеть!

- Я не пою! – запротестовала Маша. – Просто… когда я училась в институте, то пыталась немного переводить с робжиптанского на русский. Мои экзерсисы, конечно, не такие совершенные, как у Суни Ра…

- Пожалуйста, - У Ма полыхнул глазами и снова зашевелил пальцами (на сей раз Вольгерд совсем ничего не услышал, так как Маша закрылась от него необычайно ловко или просто забыла о трансляции), - не лишайте слушателей впечатлений, дорогая госпожа Маша. Я не знаю вашего родного языка, но не сомневаюсь, что ваш перевод будет прекрасен.