Он вынул из кобуры револьвер, откинул барабан и вытряхнул патроны в ладонь. Потом вставил обратно один и положил револьвер на стол рядом с бокалом.

– Вот теперь пойдем.

В Обеденном зале Эльдар, Никита и Василий Иванович с аппетитом уплетали перловку с мясом прямо из консервных банок. Филиппа не было видно; мы нашли его у себя в комнате: он лежал на кровати одетым, с открытыми глазами, не зажигая свет. На стене комнаты сияли золотистые клинья света уличных фонарей. Граф протянул ему телефон.

– Вы помните номер отца?..

Филипп кивнул.

– Я позвоню через приемную. Там соединят.

Разговор занял едва ли более пары минут: лорд-камергер выслушал сына и велел дожидаться эвакуации. Теперь и нам не оставалось ничего больше, кроме как ждать. Мы с Графом решили, что прочим воспитанникам лучше пока не давать возможности для звонков отцам: неизвестно, как бы они поступили и что предприняли, поэтому существовали риски утечки весьма чувствительной информации к лорду-адмиралу, а мы понимали, что это будет значить для всех. В Библиотеке часы бесстрастно и хрипло пробили без четверти шесть. Граф на всякий случай отослал Праха к Верхней террасе следить за дорогой от южного КПП, а Скип занял наблюдательную позицию на чердаке. Мальчишки отправились собирать сумки. Я пошел в Девичью башню.

– Тебе следует уезжать, и как можно быстрее, –  сказал я Машеньке. –  Тут становится небезопасно.

– Это решительно невозможно! –  возразила она, восседая под двузубой короной –  Именно сейчас ни в коем случае нельзя оставлять Усадьбу без моего присмотра. Отец полностью утратил дееспособность, для других это место чужое, что же до прочего, то какая опасность нам может грозить со стороны лорда-адмирала или кого-то еще? Я невиновна в смерти его племянника и не покину свой дом.

Уговаривать было бессмысленно.

Через четыре часа к монотонному гулу дождя и стонам ветра добавился шелестящий свист лопастей, взрезающих волглую тьму. Из мрака ночи над площадкой за фонтаном с клепсидрой, между парковкой и конюшней, соткался вытянутый силуэт черного вертолета, похожий на чудовищное насекомое, вдруг явившееся из-за грани реальности. Вертолет бесшумно завис, развернулся, покачиваясь, и начал спускаться вниз. Машенька оставалась в башне; я спустился в Большую гостиную, где уже собрались воспитанники и фирсы. Из вертолета вышли три человека: один был в коротком пальто, под которым белел треугольник рубашки с галстуком, у двоих других поверх черных бронежилетов висели штурмовые автоматические винтовки с приборами для ночной стрельбы. Лопасти вертолета крутились на холостом ходу, разбрызгивая черную воду из черных чаш и заставляя словно в испуге раскачиваться и метаться голые лозы дикого винограда на стене.