– Мария Аристарховна… госпожа фон Зильбер… –  прошептал он.

Я присел рядом.

– Что, друг мой? Что ты говоришь про молодую госпожу?

– Ускакали… Медуза… минуты три как…

Архип затих. Я прошел по конюшне к стойлу Сибиллы. Мне показалось, что она смотрит на меня понимающе. Может быть, поэтому забраться на нее без упряжи и седла у меня вышло всего со второго раза.

Из конюшни мы вышли шагом, но с возвышенности я смог различить в темноте впереди стремительно удаляющийся серебристый силуэт всадницы, летящий сквозь мрак на северо-запад, в сторону заболоченного ручья, и тогда, вцепившись в гриву Сибилле, пустил ее сходу в галоп. Конечно, мы не догнали Медузу, это вряд было возможно, особенно когда скакала на ней Мария Аристарховна фон Зильбер; но мы подскакали достаточно близко, чтобы увидеть то, что произошло.

Я не слышал выстрела пушки, и уж тем более не мог заметить, как танк развернул свою башню. Но я видел, как на том месте, где только что шла галопом Медуза, разорвалась мгновенная вспышка темно-красного пламени; из земли вверх взметнулся неправдоподобно огромный поток земли, вырванных из грунта камней, и за долю мгновения до того, как взрывная волна ударила по мне и Сибилле, я успел заметить летящий по воздуху тоненький белый шарф, похожий на волшебного мотылька.

* * *

Граф шел впереди, освещая подземный ход мощным ручным фонарем. Первые несколько сот метров в другой руке он сжимал пистолет, но после убрал его в кобуру. Было понятно, что неожиданностей того рода, от которых может помочь огнестрельное оружие, тут ждать не приходится. Идти приходилось немного пригнувшись, но земляной пол был ровным, выложенные кирпичом своды стен выглядели прочными, и казалось, что тут прибираются, причем едва ли не чаще, чем в Усадьбе. Сразу за ним шел Никита, в середине Василий Иванович, замыкал шеренгу Филипп.

Гронского они не дождались.

Все действительно сработало так, как он и сказал: без четверти час ночи северный крессет в подвале под домовым храмом при нажатии ушел в невидимый паз и открылась крипта, в задней части которой, за какими-то саркофагами, чернел зев похожего на трубу подземного хода. Они молча ждали внизу три минуты, косясь на странный металлический агрегат, напоминающий то ли машину Тьюринга, то ли реквизит для фильма в стиле стимпанк, а потом Граф повел их сквозь темноту.

Песок под ногами стал как будто чуть более рыхлым. Да, точно: ноги теперь немного вязли, словно в болоте.

– Я промочил ботинки, –  пожаловался Василий Иванович.

– Я тоже, –  отозвался Никита.

Граф посветил фонарем: пол стремительно намокал, сквозь песок быстро проступала вода. Он прислушался: откуда-то издалека доносился звук, похожий на приглушенный гул.