Я поискал глазами Скипа. Он полулежал среди разломанных стеллажей. Серая куртка на груди была залита кровью так, что полностью скрыла алую букву А. Нижнюю челюсть вырвало взрывом, на ее месте болтался длинный окровавленный лоскут языка, а из груди торчал пробивший ее насквозь толстый деревянный обломок.

Пошатываясь и откашливая копоть из легких, я кое-как добрел до лестницы, и в этот момент еще один взрыв прогремел в Верхней гостиной –  в коридор вырвалось пламя и повалили клубы едкого дыма, –  а потом сразу же еще один, наверху, видимо, на чердаке. Всюду были дым и испепеляющий жар. На верхних ступенях лестницы я оглянулся: сквозь приоткрытые двери Аудитории смутно различался силуэт царственной Девы на троне. То ли шок, то ли дым и сумерки стали тому причиной, но сходство показалось настолько разительным, что я невольно остановился. Вдруг витраж засветился: заполыхало пламя на факеле в руках Девы, многоцветие стекол засияло синевой, пурпуром, багрянцем и золотом, а через мгновение длинная крылатая тень перечеркнула его, и изображение взорвалось, разлетевшись мириадами огненных капель, подхваченных пламенем взрыва.

Внизу я нашел Графа. Он стоял посреди холла с автоматом на шее, напротив искореженных взрывом дверей Большой гостиной и курил, похожий на белогвардейского офицера, с презрением глядящего из ямы на красноармейцев расстрельной команды. Правое предплечье было перетянуто промокшей от крови повязкой. Он молча кивнул мне и глубоко затянулся.

– Последняя сигарета?

– Жду, когда полезет пехота, –  ответствовал Граф, явно вознамерившийся уйти из этого мира по правилам чести.

– Не торопись, –  сказал я. –  Есть вариант выжить самим и вытащить отсюда мальчишек.

Он покосился с сомнением, но сигарету отбросил и сел на ступени. Я рассказал ему все: о связи часов и запирающего механизма подземной крипты, сторонах света, подвижных крессетах и потайном ходе, ведущем на кладбище, умолчав только о Компендиуме. Граф слушал спокойно, как будто без удивления, и только в конце усмехнулся:

– Выходит, он все-таки существует, этот таинственный клад фон Зильберов.

– И может всех нас спасти.

– Мария Аристарховна знает об этом плане? Она с ним согласна?

– Да, –  твердо ответил я. –  Спускайся к мальчикам, идите в подвал под домовым храмом и ждите нас там. По пути мы захватим Архипа. Если не появимся без четверти час ночи, уходите одни.

Граф с сомнением посмотрел на разбитые двери гостиной; мне показалось, что в нем спорили стремление к героической смерти и естественное человеческое желание выжить, причем последнее, без сомнения, проиграло бы, если бы его не укрепила ответственность за чужие жизни. Мы пожали руки. Наверху грозно гудело пламя, трещала горящая мебель, со звоном лопались уцелевшие стекла, раскаленные вихри несли по Усадьбе жар и удушливый дым. Граф отправился в обход по Верхней террасе, чтобы через окна Малой гостиной пробраться в Обеденный зал и оттуда уже пройти в кухню. У меня не было иного пути, кроме как сквозь пожар, и оставалось только надеяться, что я не сгорю и не задохнусь прежде, чем достигну будуара Девичьей башни.