— Это я. Я пришел за тобой. Идем.

Наконец момент узнавания настал. Черные брови на бескровном лице поползли вверх. Миг изумления, а затем…

— Нет. Нет! НЕТ! — Будто охваченный безумием, он вдруг яростно замотал головой. Я не хотел этого! Убирайся отсюда! ВОН!!!

Я не знал, что мне делать. И первые мгновения только растерянно хлопал глазами, пытаясь подавить волну разочарования и обиды, поднявшуюся из внутренних эмоциональных глубин. Хотелось окрыситься, съязвить, выпалить ему все, что накипело. О том, чего стоило мне это чертово путешествие и о том, что творится снаружи. Об Изме, раскрывшем свою истинную личину и теперь третировавшего Диану с Затворником. О битве, сотрясавшей небеса вокруг Обсерватории. И, разумеется, о том, что я никогда его ни в чем не винил. И что пришел сюда сказать об этом. И что не заслуживаю подобного отношения, пусть даже не понимая, чем оно вызвано.

Но я устоял. Трудно сказать, как это отразилось на мне внешне, но в душе я, после секундного наплыва чувств, испытал странную отстраненность. И не в последнюю очередь потому, что заметил кое-что интересное.

Бешеным воплем пытаясь прогнать меня, Аргус немного привстал с кресла и подался вперед. Лицо стража исказилось от гнева и будто бы боли, рука потянулась ко мне… и вдруг резко упала на колено, а там, где только что находились его пальцы, появилась огромная пасть и со звоном клацнула острыми зубами.

Первой мыслью было, что Аргусу каким-то образом удалось отыскать здесь версии своих питомцев — Ксанта и Асты, — но затем я понял, что это не так. Существо, которому принадлежала пасть, постепенно стало проявляться целиком, — словно все тот же безумный художник в спешке дорисовывал. Сначала сама пасть и голова, будто облитая свежей кровью, с шестью парами сверкающих белым пламенем глаз, а затем и остальное тело — четвероногое и размерами едва ли больше аргусовских домашних любимцев, но нечеткое и будто бы состоящее из черных клубов ихора.

Сначала я подумал, что тварь всего одна и, не дрогнув встречая ее голодный взгляд, приготовился отбиваться. Но затем число увеличилось. Будто черные стены рождали их из собственного нутра. Сначала одна, затем две… четыре… и наконец целый десяток. Кровожадных и злобных. И все отирались вокруг Аргуса и его кресла. Но не защищали его, а не позволяли подняться с места.

— Ди, кто это такие? — невольно выдохнул я, наконец сообразив, откуда взялись драные лохмотья на страже. Похоже, зверушки славно порезвились с ним, вот только Аргус, даже в иллюзорном мире умудрился оставаться бессмертным.