Аргус опять промолчал, что заставило меня разозлиться по-настоящему. Времени катастрофически не хватало, срочно требовалось действовать — вернуться в реальность и остановить Изму с его приспешниками, пока еще не поздно, — а он сидел, свесив голову на грудь, и даже не пытался сделать вид, что хоть о чем-то или о ком-то волнуется. А еще этот пустой взгляд в темноту… На что он так обреченно смотрел?..

— Быть может, тебе следовало бы обернуться, и тогда увидел бы сам?

Голос, раздавшийся, казалось, над самым ухом, не был ни громким, ни тихими, ни добрым, ни злым. В нем не было ничего живого или человеческого. Только мощь, которая без лишних усилий могла бы скомкать все это Преддверие, будто ненужный черновик.

Изо всех сил надеясь, что это не одна из демонических тварей вдруг заговорила, я медленно повернулся назад и увидел… будто бы сотканную из тех призрачных нитей, по которым я прежде шел, размытую фигуру. Описать ее было непросто, хотя я сразу понял, что именно она-то меня сюда и привела. Вроде бы высокая и худая, но настолько неясная, что даже больно было смотреть. Она парила в нескольких сантиметрах от пола, излучая в пространство вокруг себя струящуюся могучую силу, какую ни у одного лейра даже и представить было нельзя. Красномордые твари, окружавшие нас с Аргусом со всех сторон, при виде ее поспешили поджать свои дымные хвосты и, негромко скуля, чуть попятились.

— Кто вы? — банальный вопрос, который я не смог удержать.

Призрачная фигура пустила по себе едва заметную рябь и как будто бы склонила вытянутую голову на бок. Казалось, она от души забавляется встречей. Спросила:

— Осторожничаешь или впрямь не понимаешь?

Я ненадолго задумался. Но не из-за растерянности, а потому что смутился. Не верилось, будто подобная истина способна таиться на самом виду. Я открыл рот, и несколько секунд пытался подобрать подходящее случаю обращение, и в итоге выдохнул:

— Вы — тот, кто обитает на Той стороне. Антижизнь.

Пауза. Призрак, что завис передо мной, растерялся.

— Прости, анти-что? — То ли слово показалось ему дурацким, то ли сама ситуация. Фигура отстранилась, несколько долгих мгновений еще сверля меня шестью крошечными провалами в бездну, что виднелись вместо глаз, а затем резко запрокинула голову кверху и расхохоталась. Хохот был жутким и вызвал целую лавину мурашек, будто на антигравитационных санях прокатившихся вниз по спине. Несмотря на явно почерпнутую из жизни живых существ эмоцию, ничего кроме пустоты и абсолютной чуждости в ней не ощущалось.

Перебивать было страшно, так что я невольно лишь плотнее прижался к холодному подлокотнику кресла, на котором с прежним выражением покорности судьбе продолжал молча сидеть Аргус.