— Стало быть, все, что ни делалось в нашей Вселенной…

— В итоге служило лишь единственной цели…

— Созданию и применению Обсерватории.

— То, что мы стремимся слиться с вами, должно восприниматься как истинное и единственное благо. Ваши примитивные разумы не способны принять всего нашего величия, но вполне подходят для того, чтобы соединиться с нашими бестелесными сущностями.

— Хорошо, допустим. Но тогда я вам зачем?

— Разве Изма не сказал? — Сущность внезапно начала медленно надвигаться, вынуждая меня инстинктивно и шаг за шагом отступать за кресло. Она заговорила: — Ты — ключ к тому, чтобы устройство Бавкиды работало. Ты — живой мостик между мирами. От кончиков ногтей до тончайшей ниточки ихора целиком и полностью наше творение, наше уникальное и неповторимое детище. Ты — единственный во Вселенной, чья судьба с самого рождения была предопределена. Ты часть нас самих. Идеальная, воплощенная Тень. Ведь именно так тебя теперь везде и называют. Ты один из нас, Риши, лучший из нас, и сейчас ты поведешь нас к новым свершениям.

Добрых полминуты мы молча наблюдали друг за другом. Меня слегка лихорадило, отчего пальцы, вцепившееся в казавшееся каменным плечо Аргуса, сжались еще крепче. С самого нала было очевидно, что добром этот разговор не закончится. Ведь только так всегда и бывает. Ты собираешь головоломку, иногда в буквальном смысле выцарапывая нужные детали из чужих рук, а по итогу остаешься один на один с роскошной картиной, пользы от которой никакой. Это цена любопытства. Знание ради знания. И больше ничего.

— Не уверен, что мне это льстит, — обронил я в итоге.

Сущность в ответ нахмурила криво вылепленные брови.

— Что ты сказал?

— Я сказал, чтобы вы все катились к черту! Обсерватория никогда не откроется!

— Она уже открылась, наш хороший. Желаешь убедиться? — Сущность махнула беспалой рукой и темнота, окружавшая нас плотной стеной, рассеялась, вновь показав локус и тех, кто находился в нем.

Черт знает как, но Диане и Затворнику удавалось держаться против пятерых Гончих Дзара. С умом сочетая сильные стороны друг друга, леди и лейр бились отчаянно и не позволяли стрекочущим энергоклинкам противника хотя бы приблизиться к себе. Т’анн и все его пешки походили на разъяренную дворовую свору, лающую на загнанную в угол жертву, но не способную ее укусить. Об Аргусе они, слава Создателю, хотя бы на время забыли. Что до меня… Тут сущность не солгала. Тело мое почти целиком превратилось в густую черную кляксу, зависшую в центре обруча, только горящие глаза и остались. Изма приплясывал здесь же, складывая на груди трясущиеся руки, и чуть ли не пел от восторга. Он попеременно смотрел то на меня, то выглядывал за иллюминатор. Проследив за его взглядом, я потрясенно замер.