— А насчет планов… Мне кажется, Нисса, у тебя появились свои идеи относительно Уррия, — продолжил Арон, внимательно глядя на рабыню. — Я предпочел бы их услышать.

Та вздрогнула и взглянула на него с легким испугом, потом молитвенно сложила руки на груди — похоже, один из любимых жестов:

— Я живу, чтобы служить вам, господин.

— Да-да, я помню, — северянин махнул рукой, решив не уточнять, насколько верил ее заученной наизусть фразе. Особенно учитывая то, что на «верность» рабов он вдоволь насмотрелся в свое время в Каганате. Особенно ярко она проявилась во время восстания бедноты, самого страшного, как говорили местные, за последний век. Тогда эти самые рабы, еще вчера клявшиеся в верности хозяевам, открывали бунтовщикам двери и проводили в дом, а то и лично перерезали горло обожаемым господам. Нет, верность не покупалась на рабском рынке. Верность можно было только заслужить самому.

— Я помню, — повторил он. — Но все же скажи то, что хотела.

Девушка слегка прикусила нижнюю губу, раздумывая:

— Я лишь хотела сказать, господин, что если вы вернете Уррия моему народу, то Сияющее Око даст вам любую награду за него. Все, что пожелаете. Великий Уррий — это не просто дар Богини, это ее благословение. Из пересохших источников вновь забьют ручьи, мертвые долины зазеленеют! Все будет так, как было прежде, как в старинных легендах… — голос Ниссы дрогнул и оборвался.

— Вот как, — сказал Арон ровным тоном. Он весьма сомневался, что Существо способно вернуть процветание стране, больше чем на половину занесенной песком. Из того, что Нисса рассказала вчера, вывод напрашивался сам: если бы не усилия магов и жрецов, тоже владеющих Силой, пески бы давно погребли их полностью, лишив всех оставшихся оазисов и плодородных долин. Великая же Мать, насколько Арон знал, никогда не вмешивалась напрямую. Будет Существо жить в их главном храме или нет, пески не исчезнут.

Глава 17.

Глава 17.

Альмар всегда представлял себе жилище Темного мага именно так: старый, наполовину заброшенный замок, в отдалении от города, населенный немногими молчаливыми слугами, почти столь же опасными, как их хозяин. Даже в самый яркий день в замке царит сумрак, а маг выходит наружу только ночью, чтобы творить мерзкие дела… Единственно, Альмар никогда не представлял учеником мага себя.

Когда они приблизились к крепости, Альмар остановился, запрокинув голову, глядя на центральную башню, пытаясь подсчитать ее этажи. Кинегим положил руку ему на плечо, но торопить не стал.

— Господин, — мальчик обернулся к магу. — Как получилось, что господин Тонгил оказался здесь? Ведь он живет далеко на севере?