Ворота Радоги открыли на третий день на рассвете, но Венд проспал. Вернее, Ресан, который как обычно проснулся вместе с солнцем, не разбудил его. Не то чтобы воин так уж настаивал на подъеме ни свет, ни заря — дорога предстояла длинная, и их в любом случае ждали ночевки на открытом воздухе. Нет, но после ранения Венд по большей части только и делал, что спал. Рана ни в чем не тяготила его, не болела, не вызывала горячки — вообще вела себя идеально. За исключением того, что его теперь постоянно клонило в сон. Это уже начало раздражать.

— Твоему организму лучше знать, что ему надо, — поучающе заметил Ресан после того, как Венд, зевнув в ладонь, выразил недовольство поздним временем. После чего юноша, смеясь, отпрыгнул в сторону, и подушка, пролетев мимо, ударилась о стену.

— Не учи меня жить, ребенок, — пробормотал воин, подбирая снаряд и возвращая на место.

— Все дело в благословении Богини Льда, — уже серьезно проговорил Ресан. — Смерть от холода воспринимается как сон, и лечение — другая сторона монеты — тоже сон, только исцеляющий.

Венд скептически хмыкнул:

— Тебе-то откуда знать?

— Когда люди говорят, я слушаю, — ответил юноша, небрежно махнув в воздухе рукой.

Солнце уже добралось зенита, когда они выехали за город. Сегодня у ворот стояли только обычные стражники. На покидающих Радогу никто не обратил внимания, хотя по спине Венда пробежал неприятный холодок в тот момент, когда они оказались в тени башни, нависающей над откидным мостом. Словно бы призрак провел вдоль позвоночника ледяными пальцами.

— До Кирет-града проложена хорошая дорога, — сказал Ресан, когда они обогнали очередной купеческий обоз. — Шестьсот миль мы проедем дней за десять, так?

— Если ничего не случится, — согласился Венд.

Миля съедалась за милей, лошади неутомимо шли вперед, солнце понималось и садилось, ночевки под открытым небом походили одна на другую, как стрелы в колчане, и все было бы хорошо, если бы каждый раз, когда нижний край светила касался горизонта, Венд не ощущал уже ставшее знакомым ледяное прикосновение.

* * *

Вызвать тени оказалось намного проще, чем ими управлять. В руках Альмара словно извивалось гнездо змей, связанных хвостами и желающих при этом расползтись в разные стороны, но только не туда, куда нужно. Господин Тонгил, когда мальчик попытался объяснить свои затруднения, сперва рассмеялся, потом посерьезнел, извинился и пояснил, что точно такое же ощущение возникало у него самого, когда он впервые пытался призвать тени. Извинялся маг уже второй раз за сегодня, что было странно, поскольку, судя по опыту Альмара, взрослые, даже когда поступали неправильно, не любили признавать это перед детьми