категории имеют не одно только логическое значение и не должны быть аналитическим

выражением форм мышления, а должны относиться к вещам и их возможности, действительности или необходимости, то они должны быть направлены на возможный

опыт и его синтетическое единство, в котором только и могут быть даны предметы

познания.

Постулат возможности вещей требует, следовательно, чтобы понятие их согласовалось с

формальными условиями опыта вообще. Но опыт вообще, т. е. объективная форма его, содержит в себе весь синтез, необходимый для познания объектов. Понятие, выражающее

собой синтез, оказывается пустым и не относится ни к какому предмету, если этот синтез

не принадлежит опыту-или как заимствованный из опыта, и тогда понятие называется

эмпирическим, или как такой, на котором как на априорном условии основывается опыт

вообще (форма его), и тогда понятие называется чистым, не переставая, однако, принадлежать опыту, так как его объект может встречаться только в опыте. В самом деле, откуда же взялся бы характер возможности предмета, мыслимого посредством априорного

синтетического понятия, если не из синтеза, составляющего форму эмпирического

познания объектов? Отсутствие противоречия в таком понятии есть, правда, необходимое

логическое условие, но оно далеко не достаточно для объективной реальности понятия, т.

е. для возможности предмета, мыслимого посредством понятия. Например, в понятии

фигуры, образуемой двумя прямыми линиями, нет противоречия, так как понятия о двух

прямых линиях и пересечении их не содержат в себе никакого отрицания фигуры; невозможность [такой фигуры] основывается не на понятии самом по себе, а на построении

его в пространстве, т. е. на условиях пространства и определения его, которые в свою

очередь имеют объективную реальность, т. е. относятся к возможным вещам, так как

содержат в себе a priori форму опыта вообще.

Мы хотим раскрыть теперь широкую пользу и значение этого постулата возможности.