— Какому восстанию? — осторожно спросила собеседница.

— К восстанию в городе Папоротников и Цапель, конечно же. На которое мы должны отправиться.

— А оно что, уже скоро? Княжич говорил, что время есть.

— Время есть, но готовиться надо.

— А. Хорошо. Что мне делать?

Тут растерялась уже Лина. Царапнула ногтями столешницу.

— Ты…умеешь сражаться?

— Кулаками побить врага м-могу! — Мая продемонстрировала оружие. — М-согу в него снежком кинуть. У меня М-мина, моя сестра, на мечах дерётся. Вот вам к ней, если хотите сражения. Я больше по хозяйственной части. Ну, и по рукопашному бою. Когда ваш дядя прикажет — м-мы выступим и всё продемонстрируем.

— А если я прикажу?

— Ну конечно. Конечно! — как-то очень по-быстрому ответила Мая. — И вы, только скажите, сразу пойдём, сразу. Это всё, что вы хотели, княжна? Я могу возвращаться к танцам?

— Да.

Мая вскочила и помчалась в толпу, весело улюлюкая. Схватила какого-то парня под руки, закружила в танце.

Лина обнаружила, что снова грызёт ногти, и тут же одёрнула руку. Это была ужасная привычка, и она постоянно пыталась от неё избавиться, то намазывая на пальцы горчицу, то надевая перчатки, но всё бестолку: раз за разом пагубная повадка возвращалась.

Попыталась выпить ещё вина, но отодвинула чашу — слишком сильный вкус.

Ольха сидела по правую руку. Глядела по-собачьи, ожидая приказа, а может, вовсе ни на что не рассчитывая.

— Они же вообще не хотят никакого восстания, так? — спросила Лина тихо.

— Ну что ты, княжич и Алех…

— Я не про дядю говорю, а про них. Про всех, кто живёт в этом тереме. Они просто живут здесь, в тепле, под надёжной крышей и надеятся, что не будет никаких походов и перемен. И им ни я не нужна, ни дядя, ни революция, им вполне достаточно вот так танцевать по вечерам и делать вид, что им дорога идея. Они, — Лина скривилась, — паразиты.

— Ну зачем ты так про них, твои люди.

— Мои? Ты думаешь? Эй! Господин! Видишь, он меня даже не слышит!