— Это пока — никто ведь не знает, что будет через год. Оказавшись на Ун-Дае, ты станешь угрозой для Цаанги, а угрозы она устраняет не колеблясь… Если полетишь туда, подпишешь себе приговор.

Под кожу Найви проник холод, но затем пришла злость:

— Так мне что же, нельзя домой лишь потому, что новый фьёрл — параноик?

Мирла улыбнулась, но как-то грустно:

— Дом там, где тебя ждут, — а кто ждёт тебя на Ун-Дае?

Найви молчала. Её нигде не ждут — только в аббатстве… Выходит, там и был её дом?..

Она отложила вилку. Всё это можно обсудить и позже, а сейчас главное другое:

— Я хочу видеть Айвэна.

— Увидишь, — Мирла вдруг встала. — Но прежде я тебе кое-что покажу. Если честно, я думала сделать это завтра, но теперь понимаю, что лучше сразу открыть тебе глаза.

— Открыть на что? — удивилась Найви.

— На щекотливость твоего положения, — туманно бросила Мирла. — Доедай, а я пока приготовлюсь.

— Приготовитесь?.. К чему?

Но Мирла вышла, не ответив.

Найви следом не пошла — во-первых, нечего горячку пороть, во-вторых, очень хотелось доесть завтрак; после всех мытарств и того, что она ела в лесу, здешняя еда казалась ей лучшей в мире.

Позавтракав, она вышла из «беседки» и стала ждать снаружи. Вскоре Мирла вернулась — к удивлению Найви, не пешком: она приземлилась на зверокрыле, а рядом опустился второй, без всадника. Вместо платья на Мирле был чёрный костюм, похожий на тот, в котором она была в Брелоне.

Найви ощутила трепет; она поняла, что на втором зверокрыле предстоит лететь ей.

— Его зовут Анлур, — доложила Мирла. — Думаю, вы поладите.

— Привет, Анлур… — Найви подошла и протянула руку. Обнюхав её, зверь ткнулся носом в ладонь. Найви засмеялась. Её пальцы пощекотали шею Анлура, задев левый повод (тянулся тот не от удил, которых попросту не было — айрины считали варварством совать железо в рот животного, а от прилегавшей к груди передней пластины седла; ремень ложился во впадинку, огибавшую плечо с крылом, и благодаря шерсти совсем не тёр кожу).

Рука Найви утонула в золоте. Анлур заурчал и вытянул шею; чутьём айрина Найви чувствовала, как ему хорошо — хотя тут и чутья не требовалось.