— Каэнрэ! — поздоровался он и умчался на другой мост. Следом бежал второй мальчишка:

— Ай-кин ал куан, Торци! Сарвэ дэ лисху торай — ли крам!* — он пролетел мимо Найви. — Каэнрэ!

— Каэнрэ… — отозвалась она, и тут из юруса донеслось:

— Иди во вторую дверь направо!

Это был голос Мирлы. Найви пересекла порог, разулась и ступила на циновку.

От выгнутых стен пахло смолой, но в остальном всё было обычным — столы, стулья, двери… Имелась даже стойка из оленьих рогов, чтобы вешать одежду. Айрины, шпионя за людьми, явно заимствовали их быт.

Найви коснулась стены: а древесина тут, похоже, особая — в Нижнем мире её нет. Что-то такое говорил ей отец — мол, юрус сделан из редкого материала, дающего тепло в холода.

«За такие вот дровишки в Нижнем мире бы воевали, — мрачно подумала Найви. — Каждый захочет иметь дом, обогревающий сам себя».

Она прошла мимо гостиной в спальню, откуда звала её Мирла.

— Примерь-ка вот это, — та кивнула на кровать, где лежало бирюзовое платье. — Когда-то оно было моим любимым, но я из него выросла. А тебе наверняка будет впору.

— Мне?! — изумилась Найви.

— Сегодня праздник — Тарэн-кай, день Сияющего Покрова… ты его не помнишь?

Найви встрепенулась — название было знакомым. Ей вспомнились смутные образы: серебристо-зелёный купол в небе, а под ним парят зверокрылы.

— Тарэн-кай… — повторила Найви. — Его вроде бы справляли в конце первого летнего месяца: Покров становился видимым на один вечер…

Она вдруг сообразила, что понятия не имеет, какое сегодня число.

— И этот вечер, — улыбнулась Мирла, — наступит через считанные часы: каждый айрин сможет увидеть Покров. Вот я и вспомнила про платье — тебе ведь есть, перед кем блистать.

Найви взглянула на неё, и Мирла усмехнулась:

— Я не слепая.

Не удержавшись, Найви потрогала ткань: та казалась воздушной. Рядом лежали пояс и ажурная диадема.

— И я всё это могу надеть?..