— Вспомнили, как убили мою семью?

Свистел ветер, хлопали крылья. Небо серебрилось зеленью, и звёзды блестели, как льдинки в талой воде.

— Я много кого убила, — отозвалась колдунья. — Добро и зло — это чушь. Их просто нет. Есть игры… или одна большая игра… Кружево. И люди, которые в неё играют.

— Правила выбираем мы сами, — сказала Найви.

— Да? — Гайна усмехнулась. — А если бы по этим правилам ты могла мне отомстить — прикончить меня и избежать наказания? Ты бы так не поступила?

Найви молчала. Она не знала, как поступила бы в этом случае… но очень хотела верить, что удержалась бы от мести.

— А я мечтаю отомстить всем, — призналась Гайна. — Не помню, чтобы хоть кто-то делал для меня что-нибудь хорошее… Мать, может, и делала, но я её почти забыла.

«Кратер» зиял уже совсем близко — чёрная бездна посреди леса; в этой бездне угадывались огни фонарей. Найви поняла, что осталось немного, и каждый звук, каждый запах стали для неё ценностью… Даже звёзды внезапно сделались ярче.

— Ещё не поздно… — повторила она.

— Давно уже поздно, — откликнулась Гайна. — Я разучилась прощать.

По стенам «кратера» заплясали тени. Найви вспомнила Грэма и ответила:

— Можно не прощать, но перестать ненавидеть.

— Глупости… — Гайна вглядывалась в жерло, где захлопали крылья. — Ничего кроме ненависти мы не достойны… Каждый из людей… Даже я.

— Мне вас жаль, — тихо ответила Найви.

Мимо что-то пронеслось, заставив Гайну встрепенуться.

— Что это?! — вскрикнула колдунья.

— Птицы, — сказала Найви. — Сердца островов охраняют птицы.

Раздались вопли, и она ткнулась лицом в спину Гайны, защищая глаза. Найви уже знала, что их не пропустят: «стражи» сердца распознали врагов.