- Деревня, вашличество, большая. Суматошье. У мня там брат жил, покуда... гым... ну вы знаете.

- А почему она так называется?

- Там ярмарки часто, да и дорог перекресток. Торгуют все время. Потому и Суматошье. Народу там ща поболе, чем в Бруквике.

- Тогда следуем в Суматошье, сэр Эхве, - грузно поднялся со скамьи Чеболдай.

В Суматошье их появление произвело фурор. Деревенские высыпали из домов и остолбенело смотрели, как шагают по тракту големы и расфуфыренные мародеры. Чеболдай велел своим новым придворным не стесняться, а одежды в гардеробных летней резиденции хватало. Даже гоблины щеголяли в элегантных пажеских костюмчиках, а Мурло напялил мундирчик, что носил в детстве сам Чеболдай. Смотрелся тот на нем нелепей нелепого, но гоблин аж сиял от восторга.

Сначала деревенские просто таращились и перешептывались. Кто-то из детей решил, что приехал бродячий цирк, эта версия тут же разнеслась и любопытные пацанята уже бежали за свитой Чеболдая.

А потом императора узнали. Он не успел попасть на монеты, как его отец, но в деревенской корчме висел его портрет, да и газеты тут выписывали, а в них иногда появлялись инкарны монарха.

И вот после этого взгляды из удивленных стали остолбенелыми... и ненавидящими. Кто-то открыто сплюнул, многие отвернулись.

И ниц никто не упал. Даже поклониться не соизволили.

- Императрище!.. – раздавались шепотки. – Боров!.. Царь Чеболдашка!.. Толстяк Чебальдо!..

У Чеболдая Второго всегда был великолепный слух. Он различал каждое слово, и внутри что-то екало. Он давно уже смекнул, о каком «борове» тогда болтали слуги, да и прочие прозвища не стали для него сюрпризом... и все же слышать это оказалось болезненно.

- Пусть все соберутся, - негромко сказал он, дойдя до деревенской площади. – Мы желаем обратиться к своим подданным.

Они и без того уже собирались. Чеболдай утратил счет времени в своей резиденции, но на дворе было лето, день Хрустального Ворона. В этот день все добрые севигисты празднуют Цестадис, Целомудренный День. Церковь воспрещает сегодня заниматься любовью, но благословляет все иные увеселения, а потому на площади уже выставили столы с угощением, храм и дом старосты украсили гирляндами, в корчме с утра упражнялись музыканты, а лавочник предвкушал хорошие барыши.

- Мы – император Грандпайра Чеболдай Второй! – объявил Чеболдай, с помощью големов вскарабкавшись на помост.

- Ну тогда я – Космоданов кир! – хохотнул деревенский кузнец.

Но больше к нему никто не присоединился. На Чеболдая смотрели опасливо, с тревогой.

- Живой... – шептались женщины. – Надо же, выполз откуда-то...