Скаах больше не появлялась — ни через миг, ни через минуту. Отдышавшись и чуть придя в себя, ведьма прикрыла глаза, чтоб взглянуть на мир колдовским зрением — да так и охнула. На поляне, где они стояли, все энергии светились, чистые и обновленные, дрожащие новорожденными мотыльками. Мара ощущала ликование мира — пусть даже крохотного его кусочка. Вот оно! Вот как! В сердце горели искры, радость пела весенним колокольчиком. Благодарю тебя, мой светлый отец! Благодарю, Бессмертный! Она наконец-то поняла, как заставить Колесо повернуться.

Ведьма тряхнула головой и взглянула на Даэн. Та замерла неподалеку, опустив Крылья, и в глазах ее отражалось благоговение и что-то, похожее на страх. Молчали и Меред с Атеа, во все глаза глядящие на Мару.

— Что ты сделала? — сипло спросила Даэн.

— Понятия не имею, — улыбнулась Мара, прикрывая глаза. Она действительно не знала, что сделала — но теперь ощущала крохотную точку, о которой раньше совершенно не догадывалась, в себе. Стоило сконцентрироваться на ней, и она разгоралась жарче огненной крови земли, текущей где-то глубоко под кожей материков. И ведьма не сомневалась, что если сделать прикосновение более мощным, позволив этой искре взять ее целиком, то ее сил хватит для Колеса.

Она повернулась на север, бросив взгляд на Даэн — и улыбнулась женщине, чьи глаза сейчас напоминали смолу с застывшими в ней звездами. Даже в темноте Мертволесья Птица оставалась такой живой, такой невероятно прекрасной, что сердце замирало. Мара кивнула ей.

— Идем, Даэн — нам пора по следу. Вы должны принести в Лореотт вести о пропавших. Веди нас.

Птица вложила Крылья в ножны, не глядя, и осторожно молвила:

— Мара… ты в порядке? Тебе не тяжело ныне?

Мара лишь дернула плечом, все так же улыбаясь. Теперь уже — не тяжело. Теперь я знаю, что делать. Она ощущала, как где-то там, под темным переплетением крон ворочается черный зверь с окровавленной пастью, поджидающий их — зверь не из плоти и крови, а из самой тьмы. Но отныне ей страшно не было. Бессмертный наконец-то, заведя ее во мглу, дал ей в руки оружие, о котором она так просила. И теперь она была готова выйти против самой смерти.

========== Глава 22. Ошибка ==========

Пронзительная легкость, поселившаяся в каждой клеточке, никуда не исчезала. Ощущение полета, какой-то невероятной невесомости разливалось в груди, и Мара наслаждалась им, то и дело проверяя огненную искорку у сердца — не пропала ли? Но горячая крупица охотно отзывалась всякий раз, стоило ведьме прислушаться к себе, и женщина широко улыбалась, ощущая такой звонкий, золотистый ответ.