— Надеюсь на ваше благоразумие, — Тэаргавар спустилась с лестницы и стала напротив них, вновь сплетая тонкие пальцы замком, — Ссориться с Домом Знающих — не самая разумная идея, златовласая Птица. С кем угодно — но только не с владычицами теней.

Что-то было в ее голосе, что-то такое, что заставило Атеа чуть заметно кивнуть и потупить взгляд.

— Я прошу прощения, госпожа Знающая, — девушка вновь подняла взгляд на нее, и Меред тут же услышала, как ее тон опять переменился, став медовым, — Могу ли я тебя отблагодарить за то, что ты спасла нас от гнева своих сестер?

— Можешь.

Меред скорее ощутила, чем увидела, как Лебедь распрямляется и делает шаг навстречу ведьме.

— И что же мне сделать?

Меред поморщилась, давя в себе тупую боль. Она слишком хорошо знала эти интонации с придыханием. Ей захотелось вдруг оказаться где-нибудь подальше отсюда, чтоб не видеть проклятую Птицу, не видеть, как она играет в одной лишь ей понятные игры, снова делая все, чтоб добить Меред, притом сама того не зная. Каждый раз — одно и то же. Каждый.

— Прекрати играть, — просто ответила Тэаргавар, и Меред с изумлением взглянула на нее, — И возвратись в свои покои. Туда скоро придет и твоя подруга — я задержу ее лишь на несколько мгновений, не боле. Ступай.

Пару секунд Атеа, абсолютно не ожидавшая такой реакции, просто смотрела на нее, а затем деревянно поклонилась:

— Как пожелаешь, госпожа Знающая. Не смею больше задерживать тебя.

Она выпрямилась и церемонно прошла мимо ведьмы, едва не задев ту рукой. Водопад ее локонов все-таки мазнул рукав серого одеяния эльфийки, но та даже не шевельнулась, выдержанная и спокойная, словно скала. Когда Атеа удалилась, Тэаргавар заметила:

— От этой девочки одни неприятности.

— Как и от всякого ребенка, которого недолюбили в детстве, — рассудительно ответила Меред, пытаясь понять, что нужно от нее эльфийке. Слишком много совпадений за один день случилось. Стало быть, зачем-то это угодно богине… — Ты не взяла с нее благодарности, Знающая. Почему?

— Потому что отблагодарить меня сможешь ты, — женщина подошла ближе к ней, и Меред про себя усмехнулась: видимо, сейчас колдунья попросит ее рассказать о Маре и все-таки добьется своего. Ведьмы всегда получают, что хотят.

— Что ты хочешь? — голос звучал как-то отстраненно, словно и не ее. Вдруг губы Тэаргавар изогнулись в легкой улыбке — впервые за все время, что Птица видела ее, и это было до того странно, что Меред дар речи на миг потеряла.

— Ты возьмешь меня с собой, когда покинешь Лореотт. И я буду следовать за тобой.

От этого Птица опешила еще больше, чем от улыбки ведьмы. Почему-то стало страшно, и в груди тянуло. Запинаясь, Меред неуверенно покачала головой: