========== Глава 38. Верь мне ==========

В темных сырых подземельях, где стояла гулкая тишь, время текло как-то иначе. Час ли прошел, день, неделя — Аллэивар не знала. Кости и мышцы выстудило окончательно, и теперь тупая ноющая боль волнами расходилась по усталому телу, а предательская слабость заплеталась в ногах всякий раз, когда женщина поднималась с вороха сухих листьев и травы, служившего ей постелью. Руки тоже ослабли, но Ищущей было, по большому счету, плевать. Сдаваться даже в такой ситуации она не собиралась.

Ива, приносившая ей скудную пищу, не раз заставала Аллэи у двери. Эльфийка изо всех сил пыталась выбить ее, расшатать петли, но покуда ничем, кроме синяков на руках и ободранных в кровь пальцев, похвастаться не могла. Когда девчонка пришла первый раз, Аллэивар даже попыталась вырваться, однако Ива оказалась куда быстрее и юркнула за дверь, захлопывая ее прямо перед носом Ищущей, в тот самый миг, когда ладонь эльфийки уже коснулась шершавой поверхности двери. Аллэи думала, что в следующий раз Ива не придет, побоится, однако залеска через какое-то время принесла ей воды, а еще чуть позже — черствого пресного хлеба, противно скрипящего на зубах и оставляющего во рту привкус плохой муки. Впрочем, выбирать не приходилось, и Аллэи ела все, что несла ей девочка: ей нужны были силы, а потому она не перебирала.

Здесь было темно, но на Аллэи это никак не влияло: глаза пещерных эльфов видели даже в самой непроглядной мгле, а потому она не чувствовала себя ослепшей и не сходила с ума. Ива, приходя к ней, всякий раз приносила свет — видимо, думала, что Аллэивар ничего не видит, и ждала, пока та не поест. Затем девочка уносила свечу, всякий раз бросая на Ищущую какие-то странные, долгие взгляды. Аллэи казалось, что маленькая залеска сочувствует ей — слишком внимательно она глядела, слишком живо и трогательно. И совсем не боялась.

Аллэивар обдумывала это, привалившись спиной к стене, от которой тянуло холодом — впрочем, ей уже было все равно: как ни крути, а если она выберется отсюда, придется идти в Дом Знающих, чтоб вылечили. Сон и усталость давили на нее гранитным камнем, но эльфийка не могла заснуть, как бы ни старалась. Было зябко и сыро, а от того — холодно; одежда тоже отсырела, стала тяжелой, и Аллэи почти что физически ощущала, как лихорадка медленно расползается по телу, чернильным пятном растекаясь во все стороны. Это было нехорошо — при таком раскладе вряд ли залески станут ее лечить, а слабость ей вовсе не на руку. Единственное оружие, которое сейчас у нее оставалось — это она сама, и позволить себе болезнь Аллэи не могла.