Ищущая ощутила, как внутри медленным огоньком разгорается надежда. Возможно, если все сделать правильно, выбраться она все же сумеет — с помощью этой девочки.

— Да, не дворец, конечно, — протянула она, усаживаясь прямо и облокачиваясь на собственное колено, — А ты что ль пришла беседой меня потешить?

Ива не ответила — лишь сильнее опустила голову, будто прячась от всего мира за волосами, что скрыли ее лицо, упав на лоб. Аллэивар уже собиралась было спросить что-нибудь нейтральное, ничего не означающее, как вдруг залеска едва слышно выдохнула:

— Мне жаль тебя. Так… так не должно быть.

Некоторое время Аллэи разглядывала ее, силясь понять, что же творится в ее голове. Девочка сжимала в руке края старенького, ветхого платка, который укрывал ее плечи, и Ищущая видела, что ладонь у нее совсем нежная, не знающая тяжелой работы и оружия. Наверняка до прихода в Залесье Ива жила не так уж и бедно.

— Почему ты ушла в Залесье? Ты же маленькая совсем, жила бы себе… — она покачала головой, — И ведь зажиточная семья у тебя была, верно? Не похожа ты на деревенскую.

Ива вся как-то сжалась, но все-таки голову подняла — Аллэивар смогла более-менее разглядеть черты ее лица, тонкие и аккуратные. У нее был странный разрез глаз, такой нетипичный для тавран, и эльфийке подумалось, что в девчонке течет кровь дриад или, что совсем уж маловероятно, речных людей — у тех тоже глаза огромные. В остальном Ива напоминала обыкновенного человека, разве что забитого да исхудавшего.

— Я ворожея. Там, где я родилась, ворожей вовсе не любят, прочь гонят… Наше место вообще проклятым нарекли — у нас ворожей четверо было. Отец и мать берегли как могли, ото всех меня скрывали, но как-то зимой я девку одну с замерзшего озера вытащила. Лед под ней проломился, а я поблизости была — вот и позвала силу, сама бы не справилась. А она удружила мне и рассказала, что я, мол, утопить ее хотела ворожбой, — тихо рассказывала Ива, совершенно по-детски подтянув колени к груди и обхватив их руками, — Все селение всполошилось. Меня на вилы хотели… Да только отец мой им не позволил — его-то все уважали, боялись даже. Сказал — коль хотите, пусть уходит, все равно жизни вы ей не дадите. Но судьбу свою пусть решает сама. А Залесье недалеко от нас совсем, куда ближе, чем Святилище какое. Вот я и сказала, что сюда уйду. А мне и говорят: мол, забирай с собой еще троих, вы зло несете. Мы и ушли.

— А кто еще с тобой ушел? — так же тихо спросила ее Аллэи, разглядывая девочку единственным глазом.

— Дети — Полынь, Колывань и Льнянка, — чуть слышно ответила та, — Льнянка недавно умерла от хвори… Детей здесь не больно-то любят, но девать их некуда — вот Полынь с Колыванью и запугивают. Чтоб ходили тише воды и ниже травы.