Словно подтверждая ее слова, остальные эльфийки закивали, согласно и одобрительно гудя, и на сердце стало немного тише. Они по-прежнему были с ней, они по-прежнему оставались ее семьей — и это было дороже всего. Шедавар приняла из рук Келевар флягу, делая еще один большой глоток. Недалеко на одной ноте протяжно выла Кошка, иногда заходясь практически надрывным плачем, но Шеда не обращала на это никакого внимания: почему-то сейчас ей было спокойно.

— А если я прикажу сделать это завтра? — наполовину шутливо спросила она, прикрывая истину вопроса ироничным тоном. Этанэвар пожала плечами:

— Да какая разница? Хоть сегодня. Рано или поздно этот момент настанет — завтра, через неделю, через луну… Нам все равно уходить.

— Ты — наша королева. Ты ведешь весь клан, — подхватила Келевар, — И наверняка уж ты знаешь, что делать. Мы все здесь — оружие в твоих руках, плуг в твоих руках и письмена в твоих руках. И куда ты нас поведешь, туда мы и пойдем.

— Мы верим тебе, — просто добавила Инарэ, и все тревоги как-то сразу же отступили назад, куда-то в туман. Шедавар покачала головой:

— А если позову вас в пустыни? Или на равнины? К людям — или к другим эльфам под крыло?

— Вот что я скажу тебе, королева, — Келевар повернулась к ней, чуть заметно улыбаясь. Глядела она прямо и открыто, и Шеда знала, что эльфийка не умела врать — значит, сейчас тем более не солжет, — Нам может нравиться твое решение, или не нравиться. Мы можем соглашаться с тобой, или наоборот, считать, что ты не права. Однако так или иначе, ты — мать всего клана. А Инарэвар не для того вбивала мне в голову десять с лишним лет, что нужно быть верной до конца, чтоб я вот так просто взяла и отвернулась от тебя.

— Ну не зря, значит, вбивала, — хмыкнула Инарэ, однако от Шеды не укрылись довольные нотки, промелькнувшие в ее голосе. Эльфийка учила и Этанэ, и Келе, и саму Шеду, и наука у нее была суровая — зато хорошая. По плацу Инарэ гоняла до дрожащих мышц, до изнеможения, до стертых в мясо ладоней — и ровно еще столько же, чтоб закрепить. Во время учебы все эльфийки боялись ее как огня и костерили так, что мало бы никому не показалось, а вот после того, как наставница отпускала их на волю, ее начинали любить. Причем все. Инарэ из строгой, неумолимой, злобной карги превращалась в едва ли не лучшего друга, отличную напарницу и просто мудрую женщину, с которой можно было потолковать по душам в любой момент. Своих Инарэ не бросала и за каждую девчонку, прошедшую через ее обучение, могла голыми руками разорвать на части.

— Не зря, — подтвердила Шеда: она тоже искренне любила Инарэвар.