Эльфийка взглянула на нее, расплываясь в широкой улыбке, и разговор плавно ушел в иное русло — охранницы принялись травить байки, наперебой рассказывая Шеде о том, что происходит в казармах, кто из молодых девчонок чего стоит. Тяжелые мысли об Аллэи и о судьбе клана мягко отошли на второй план — никуда не делись, однако уже не грызли голодными волками. Вересковый мед не пьянил — лишь разливал приятное тепло по телу, а голоса охранниц прогоняли тупую усталость прочь.

— Из молодых еще Рейна хороша, — Этанэ одобрительно крякнула, постучав кулаком по своей ладони, — Хоть и ленится сильно — а все равно молодец. Упорная, зараза. Я на нее ору — а она глазами своими зыркает, зубы сжимает, и дальше пахать на плацу. Она сейчас у Аллэи, но ко мне теперь часто прибегает, благодарит. Хороша девка, в общем-то!

— Да, — подтвердила Шеда, расплываясь в ехидной ухмылке и вспоминая, как та самая Рейна танцевала в ее руках, откидываясь назад и раздирая ей плечи, — Вполне себе хороша…

Инарэ и Келе пару секунд смотрели на нее, а затем дружно загоготали. Этанэ возмущенно всплеснула руками, глядя на смеющуюся Шеду, встающую на ноги:

— Нет, ну ты совсем уже охамела, ваше величество?! — в ее голосе не было никакой злости — лишь укор, да и то, наполовину шутливый. Наставницы и сами порой попадались в особо цепкие руки молодых желтоглазых девиц. Журила Этанэ ее скорее для виду — и Шеда была ей за это благодарна: так она еще чувствовала себя живой, существом из плоти и крови, которое имеет право глупить и совершать ошибки. У королевы клана такого права не было, а вот у той Шедавар, что когда-то выборола себе звание Ищущей — было.

— А чего, Этанэ? — Шеда, отсмеявшись, взлохматила волосы ладонью, пакостно ухмыляясь, — Сама же говоришь, девка хороша! Я в этом убедилась, все по чести.

Этанэвар что-то забурчала, но охранницы уже принялись вспоминать свою молодость, полную романтических приключений и нелепых ситуаций, и Шеда даже невольно захотела остаться еще немного с ними и послушать их голоса. Однако, пока они все дружно чесали языками, сумерки начали опускаться на чашу долины, и длинные тени легли на снег. Первые окошки, затянутые слюдой и тончайшими пластинками кварца, уже начали золотиться оранжевым сиянием, и Шедавар с сожалением вздохнула:

— Ладно, пойду я. Итак засиделась — а сейчас еще на Совете развлекаться надо. Хочу хоть немного голову в порядок привести перед этим.

Охранницы сразу же притихли, и Келевар, приподняв брови, удивленно спросила:

— Нынче Совет Племени?

— Ага, — угрюмо кивнула Шеда, хмурясь: момент, когда придется озвучивать Реанэсс свое решение, близился — и ему будут предшествовать несколько часов споров; она даже не сомневалась в том, что правители кланов Иан и Рель начнут демонстрировать всем свое презрение и будут вопить больше других. И для того, чтоб выдержать эти бессмысленные часы, ей нужно было собрать всю свою волю и успокоиться. Охранницы переглянулись, и Инарэвар, отхлебнув из фляги, чуть сощурила глаза цвета темного золота.