— Я же говорил — поохотиться пошел, — спокойно указал на него Кащей.

Глава 25

Глава 25

В гриднице великого князя Всеволода вновь шло роскошное пиршество. Праздник, как-никак, Покров день! С тех пор, как Пресвятая Богоматерь спасла Царьград от разорения, закрыв его чудесным покрывалом, этот день нельзя не чтить. Сама Богородица со святыми угодниками сегодня спускается на землю — посмотреть, как тут ведется хозяйство.

Вообще-то, Покров день был вчера. Да только где же это видано, чтобы великий князь такой праздник в одни сутки укладывал? Пиршественный стол по-прежнему ломился от угощения, а дорогие гости думать не могли оставить щедрого хозяина в одиночестве.

Что же, бедному Всеволоду одному страдать — яствами давиться, медами хмельными упиваться? А друзья-то у него тогда на что? Помогут, всенепременно помогут!

К тому же сегодня на пир явился совершенно особый гость, с охотой принимаемый в любом городе, любом селе, любой избе земли Русской. Вещий певец Боян, странствующий по всему свету, знающий бесчисленное множество сказов и песен, провидящий прошлое, настоящее и грядущее. Говорят, он слышал пророчества птицы Гамаюн, учился у птицы Алконост, даже встретился однажды с птицей Сирин и остался после этого вживе…

А еще поговаривают, что дедом ему приходится не кто иной, как сам Велес, старый звериный бог. Может, и правда — иначе отчего этот старец живет на свете уже лет двести, а помирать все не собирается? Хоть и седой, точно лунь, хоть и морщинистый, точно старый дуб, а только в драке и сейчас не спасует, любого гридня на кулачки вызвать может!

Воистину чудесны песни Бояна! Лягут морщинистые персты на живые струны, вздрогнут те, зазвенят, заиграют — так даже птицы в поднебесье отзовутся, подпоют вещему певцу. Течет хрустальным родником волшебная мелодия, белкой по древу струится, волком по земле несется, орлом под облаками мчится… Дивная сила в голосе бояновом, великие чары таятся в его гуслях. Всяк за честь почитает его послушать.

Но пока что Боян петь еще не начинал. Ему с ожиданием заглядывали в рот, нетерпеливо поглядывали на лежащие рядом гусли, но вещий старец не торопился порадовать народ дивной песней. Спокойно цедил сладкий мед, хитро щурился, улыбался в усы…

Известно — чем дольше ждешь чего-то, тем оно потом лакомей.

Пока что гостей развлекал лишь княжеский скоморох. Мирошка вертелся между столами юрким ужом, непрерывно балагурил, скалил зубы, строил рожи и отпускал шуточки. Особенно доставалось мудрому Всеволоду — князь уже не знал, куда деваться от надоедливого дурачка.