Иван с готовностью плюхнулся на лавку, растолкав всех локтями, и начал наворачивать за обе щеки. Что-что, а уж это он делать умел и любил. Да и проголодался в дороге.

Яромир немного помедлил. Он миг-другой пристально смотрел на князя, словно пытаясь просверлить его глазами, но премудрый Всеволод даже не моргнул — только ухмыльнулся и кивнул, еще раз указывая оборотню его место.

Рядом с Иваном оказался безусый отрок — лет восемнадцати-девятнадцати, не более. Он уважительно посмотрел на княжича с оборотнем, а потом пододвинулся поближе и спросил:

— А с водяным-то тяжко, небось, пришлось? Я летось в те места ездил — еле живой выбрался…

— Расскажи! — загорелись глаза Ивана.

— Да об чем там рассказывать… — с притворной скромностью отмахнулся отрок. — До озера самого я вовсе даже и не дошел — еще в лесу русалкам попался…

— Ага, мы их тоже видели! — закивал Иван. — Ух, пылкие девки!

— Да еще какие! — согласился отрок. — Мне батюшка рассказывал — они креста боятся, так я придумал сразу два их надеть. Один как положено, а второй — на спину. Они меня завидели — сразу набросились! А у меня со всех сторон кресты! Они сразу врассыпную! А я раззадорился, чресла аж огнем горят — побежал их догонять! Они визжат, орут, отмахиваются, на деревья лезут, ветками в меня кидают… Ух, весело было — полночи за ними гонялся!

— Вот хитрован!.. — завистливо шмыгнул носом Иван. — Эх, что же это я так не додумался-то?.. А дальше чего было?

— А дальше… — зарделся отрок. — Дальше неладно случилось — лопнул у меня один гайтан… Крест со спины свалился… Я даже за меч схватиться не успел — они враз мне на спину посыпались, к земле придавили… Все, думал, не уйду живой — вторые полночи уже не они меня веселили, а я их… Всего защекотали, зацеловали, да замиловали…

— Так это ж хорошо!

— Это хорошо, когда в меру… — вздохнул отрок. — А их там двадцать три девки было!.. Да пылкие, страстные, ненасытные! Лобзанья ихние горячей крапивы обжигают! Думал уж все — до смерти выдоят…

— И что — выдоили?

— Ага, помер я там в лесу! — насмешливо фыркнул отрок. — А тут так — тень моя сидит, кочета жареного кушает!

— Ах да, точно… — расплылся в глупой улыбке княжич. — А как же выбрался-то?

— Да утро наступило, они меня и оставили. Даже из лесу почему-то вынесли — на носилках чуть не до самого Белоозера доставили. До сих пор не пойму — чего это они смилостивились?..

— Видать, понравился ты им, паря, — сипло молвил Яромир, доселе молча грызущий шаньгу. — Русалки тоже иногда могут сжалиться — если как следует их повеселить, так они порой и отблагодарить могут… Но ты, паря, однако силен — две дюжины русалок полночи ублажать, да вживе остаться!.. Я б не смог.