Именно поэтому вид двух драконидов, мирно разгуливающих между деревьев у самой кромки леса, поразил до глубины души. Судя по расширившимся глазам северянина, он тоже этого не ожидал.

— Пожалуй, стоит послать драконюху пару дориев, — хмыкнул он, седлая животное. — Наверное, та зубастая тварь решила оставить их на закуску, только добраться сюда уже не смогла.

— Либо мы показались ей более вкусными, — в тон ему поддакнула я, вставляя ногу в стремя. Продырявленную ладонь кольнуло, и голова закружилась: продолжало сказываться забытье на столбе. Неуклюже балансируя, я запрыгнула в седло и взяла поводья, вопросительно взглянув на Коннара. Тот почему-то медлил.

— Скажи, Кошка, — задумчиво проговорил он. — Ты по-прежнему хочешь продолжать путешествие, несмотря на всё, что случилось? Впереди ведь могут ждать вещи и пострашнее.

Я в изумлении прикусила губу и нахмурилась. С чего бы это моего спутника потянуло на такие расспросы?

— Этот путь я выбрала сама и пройду его до конца. Каким бы он ни был, что бы ни ждало впереди — я должна. Иначе жизнь потеряет смысл!

Голос задрожал от волнения, а фразы стали отрывочными. Внезапное желание излить душу на мгновение накрыло с головой, но я вовремя спохватилась и одёрнула себя. Капитану Коннару незачем много знать о Дикой Кошке Мелиан. Впрочем, он особо и не возражал. Уставившись в пустоту, он выдержал паузу и глухо произнес, словно говоря сам с собой:

— Сейчас я даже рад, что Феррг(181) скрестил наши дороги, Кошка. Я пойду с тобой до конца, и если случится так, что мне суждено преждевременно попасть в Серебряный Чертог Амальганны(182), то я хочу, чтобы последним, что я увижу, была ты.

Не дождавшись моего ответа, северянин подстегнул драконида и поскакал вперед. Его неожиданная откровенность застала меня врасплох, но я быстро справилась с собой. Бросив прощальный взгляд на кладбище омнийцев, я всадила пятки в бока драконида, и тот послушно порысил следом за удаляющейся спиной наёмника.

Отложим наш задушевный разговор, капитан. Сейчас не самое подходящее время.

***

Ткань рвалась с сухим треском, беспомощно повисая на ладонях северянина широкими лентами.

— Из телохранителя я превращаюсь в горничную, — угрюмо проворчал Коннар, расправляясь с очередным лоскутом материи. — Сначала помоги выбрать платье, потом — заплети косу… Что дальше? Прикажешь стирать белье?

Я только неопределённо хмыкнула, оставив наёмнику простор для фантазий, и сделала ещё один виток материи вокруг лица. Идея замаскировать лицо, плотно забинтовав его тряпками, пришла нам почти одновременно. Попрепиравшись некоторое время (наёмник горячо убеждал, что история о пострадавшем в бою выглядит убедительнее), мы разработали легенду. Исходя из неё, я была юным уроженцем Северных земель, с рождения страдающим от неизлечимого недуга, превратившего моё лицо в уродливую маску. Вдобавок ко всему, мой герой был немым, на что северянин саркастически заметил, что "такого доходягу в нашем посёлке утопили бы в бадье с водой сразу после рождения".