На протяжении всего дня северянин хранил молчание, лишь изредка роняя какую-нибудь малозначительную фразу. Я даже поблагодарила его за это: очень уж не хотелось распыляться на ненужные препирательства и пустопорожние споры. Да и всё вокруг не очень-то располагало к болтовне: лес походил на огромный храм, где даже самый тихий шепот превращается в оглушительный грохот.

Когда на смену сумеркам опустилась ночная мгла, наёмник обогнал меня и, схватив драконида под уздцы, заставил замедлить бег.

— Притормози, — едва шевеля губами, сказал он. — Эта шкура с костями падёт прежде, чем взойдет луна. Да и скоро тут станет темнее, чем у набийца в заднице. Захотела шею свернуть?

Я метнула на него гневный взгляд и упрямо потянула поводья на себя. Конечно, Коннар был прав, но мысль о том, что любое снижение темпа может обернуться непоправимым опозданием, свербящей занозой сидело в груди.

Драконид сипло всхрапнул и заплясал на месте, не зная, кому подчиниться. Северянин нагнулся и прошипел что-то ему на ухо, но успокоения зверю это принесло мало. Я вновь дёрнула повод, и наёмник предупреждающе поднял ладонь и опустил факел. Темнота скрыла его лицо, однако я вдруг кожей почувствовала волну удивления, хлынувшую с его стороны.

— Да ладно, — пробормотал он. — Быть того не может.

И, понизив голос, спросил:

— Ты тоже это слышишь?

Я напрягла слух и различила далекие голоса, не то перекликивающиеся, не то тянущие заунывную, как степной ветер, мелодию.

— Шар'ракх, — выругался Коннар со смесью удивления и облегчения. — Похоже, твои хилые боги услышали тебя и подкинули эту встречу!

Я не стала ничего отвечать, ограничившись слабым кивком. Все мысли и чувства ярко вспыхнули внутри и сосредоточились в одной-единственной точке — монастыре, который, наконец, обрёл реальные очертания. Впрочем, северянин истолковал мою молчаливость по-своему.

— Привыкаешь к роли? — деловито осведомился он. — Ну и правильно, а то развяжешь язык в самый неподходящий момент. Объясняйся потом, почему у моего "брата" голос прорезался, да не какой-нибудь, а бабский!

Я криво усмехнулась. Запас сил на то, чтобы злиться, иссяк.

— Уверена, это всегда можно объяснить чудом Лиара. Думаю, у него, как у всех богов, своеобразное чувство юмора.

***

Отрезок времени между тем, как мы увидели мелькающие далеко впереди огни, и тем, когда добрались до них, показался вечностью. В голову безостановочно лезла всякая чепуха: каждый шаг то приближал цель, то словно отбрасывал на несколько шагов назад. Отблески пламени вдруг стали призрачными, как мираж в пустыне, а дракониды то и дело начинали дышать тяжело, с присвистом, грозя свалиться замертво. Когда мы достигли цели, меня колотило так, что я при всем желании не могла пошевелить языком.