Нас наконец-то заметили.

Несмотря на явное замешательство, глава не прервал странного танца. С грехом пополам покончив с кругом, он вытянул руки прямо перед собой и медленно двинулся вперёд, сквозь частокол рук товарищей, прорезая их, как костяной плавник речного трирама(184) — лёд по весне. В конце пути он вручил свою ношу ближайшему товарищу и прибавил шаг, путаясь в широкой хитоли и сбрасывая с головы капюшон.

Это оказался высокий человек с абсолютно лысой головой, тонкими бескровными губами и впалыми щеками. Жёлтый свет факелов превратил его в жертву зыбучих песков Ароайны(185), до последнего боровшуюся за жизнь.

— Вы кто такие? — буквально выкрикнул он, раздувая щеки. — Что делаете на этой священной тропе? Случайным зевакам сюда нельзя!

Ох, как обидно, что мой язык связан! В горле засвербело от желания указать ему на откровенное отсутствие логики: вряд ли "случайных зевак" занесло бы в такую глушь, так что наш визит в любом случае выглядит запланированным. Коннар гневно сузил глаза, а я мысленно застонала: похоже, наше предприятие может провалиться к Хэллю, даже толком не начавшись. Однако капитану удалось побороть собственную натуру. Он заговорил вполне мирным голосом, лишь легкой хрипотцой выдавая ярость:

— Мы не хотели нарушать ваш… кхм… танец. Просто очень торопились, чтобы вас догнать…

— Это не танец, а походный ритуал Выноса Шара! И зачем вам ещё понадобилось нас догонять? — с подозрением спросил мужчина. Он сильно вытянул шею, подробно разглядывая Коннара, и на лице его заплясал нескрываемый страх.

Я вполне разделяла его чувства. Наёмник и при свете дня не выглядит милым невинным созданием, а в неверных бликах пламени и подавно. К тому же, грязь и ошмётки застывшей слизи, намертво приставшие к коже и запутавшиеся в волосах, не добавляют в образ привлекательности. Конечно, перед тем, как тронуться в путь, мы ополоснули лицо и руки в мелкой речушке, что протекала близ Омнии, но толку от этого было мало.

Северянин вздохнул и простёр ко мне руку. Его пальцы повисли в ударе сердца от лица. Он стал похож на актера из королевского театра, готовящегося сыграть жизненно важную роль. Я взглянула на него и мысленно пожелала удачи: от убедительности Коннара зависело то, попадём ли мы в Лит-ди-Лиар без приключений или нам придётся прорываться туда с боем.

— Мой брат тяжело болен, — заговорил наёмник, и в его голосе прозвучала почти настоящая скорбь. — Это случилось с ним в пять лет. С тех пор мы мотаемся по всему свету в поисках средства, которое исцелит его…

Браво, капитан! Без преувеличения — браво. Не знай я всей подоплёки, поверила бы безоговорочно. Жаль, что сейчас неподходящий момент, а то бы встала и зааплодировала. Пожалуй, налью Коннару ирли-лэя за свой счет, когда всё закончится.