Милена сглотнула ком ужаса. Как раз теперь она осознала с какой-то неоспоримой ясностью: зенитного луча нет! Ей не почудилось ранее, догадка верна... Лютые зимы тому доказательство, мягкость тона ваила — тоже. Он не хозяин, зачем ему один мирок? Он на грани выживания. Он в западне. Так недолго утратить место в иерархии. Ваил застрял на обочине дороги в никуда, он оскотинивается тут... то есть очеловечивается. От сравнения у Милены свело скулы.

— Заложи складку в мой мир, — негромко и вроде бы безразлично молвил ваил. — Это будет доказательством твоей полезности. Просто... колодец. Почти такой, как ты норовила прорубить там, в загородном особняке, но испугалась и не сладила с силой. Опыта маловато, так?

— Сосем нет, — честно признала Милена свою бездарность в луче запада. Покосилась на ваила очень осторожно и снова уставилась в пол, дающий исключительно выгодные отражения людей, даже мимику лиц. — Потребуется помощь. Поддержка при отстройке складки. Такую мог бы дать восток, но...

— Вы умудрились его запретить, — посетовал ваил. — И вот еще: я возьму с тебя принятую в этом мире клятву на крови. Иди сюда, медленно. Ты понимаешь, что прыгать тебе некуда и что зал я выбрал с умом?

— Да.

— Любая глупость будет стоить жизни Владу. А значит, и тебе.

— Да.

— Любой сбой в системах наблюдения мои люди воспримут как команду отключить от жизнеобеспечения тело Влада. Это тоже, полагаю, понятно.

— Да.

На каждом шаге с правой ноги Милена выговаривала 'да'. От ужаса предстоящего делалось тошно, в животе мерз ком льда. Если Бэл паршивый прорицатель и вовсе не ждет... Если не думает о ней — несравненной, то число шагов до кресла равно числу шагов до смерти. Если Бэл дрянь, то и поделом ему, не дотянет до весны, угробит пламенный Файен. И Тэре конец, если не воспитала толкового ученика. Старая ведьма. Не жаль её, ничуть. Себя жаль. Ужас как жаль. И немного — Маришку. И самую малость...

— Хватит спотыкаться, ковер ровный, — ободрил ваил.

— Да.

Эхо каждый раз возвращалось чуть иное. Возле кресла ваила было не худшее по акустике место — и это в плюс. И ему, и его врагу. Люди у стен совсем каменные. Им промыли мозги ещё до появления Милены. Не слышат ни слова, не видят лишнего и реагируют только на четкие приказы.

Пространство вокруг ваила дрожит маревом, клубится и меняет свойства. Для человека Нитля — осязаемо и болезненно. Когда люди описывают в своих книгах смрад, сернистый дым, тьму и прочее, они опираются на опыт древних, менее цивилизованных, но более чутких. Милена вдыхает теперь — и не получает питательного воздуха. Всей кожей принимает жар, трет на языке едкую горечь. Моргает слепнущими глазами и не пытается скрыть страх: он питает ваила, он же помогает ненадолго спрятать свою суть.