— Как добрались? — интересуется Рогул, словно у нас впереди несколько часов неспешной беседы, и я здесь вовсе не по его воле. Так, просто в гости решила заехать.

Мне бы хотелось ограничиться коротким «прекрасно», но у меня язык не поворачивается настолько солгать. Хотя бы одно то, что я пережила в пустыне… Поэтому я отделываюсь коротким «благодарю» и, наверняка, жалкой улыбкой. Ну, когда же он перейдёт уже к делу? Или ждёт, что я сама спрошу?

— Вы прекрасно танцуете, — продолжает неспешно и вкрадчиво Его Величество. Мне хочется взвыть, кажется, что я физически чувствую, как с каждой минутой, проведённой рядом с Рогулом, количество злобных взглядов, сверлящих меня, возрастает в геометрической прогрессии. И я, конечно же, и близко не ставлю себя в один ряд с его несчастными жёнами, но их судьба заставляет воспринимать витающую в воздухе угрозу всерьёз. Зачем он это делает? У него что, нет другого места, где его бы не прослушивали, кроме как середина бального зала?

При всём при этом у меня и мысли не возникает, что он пригласил меня просто так, просто потанцевать, слишком серьёзный и изучающий у него взгляд. Посмотришь мельком в серые глаза Его Величества, и тут же начинает казаться, что он уже по горло в болотной жиже, и осталась одна только попытка за что-то ухватиться, и ошибиться нельзя, но и медлить смертельно, а сил уже и не осталось… И даже мороз пробирает, несмотря на духоту танцевального зала. А с моих губ слетает немыслимый вопрос, который теперь уже не кажется таким уж нелепым:

— Могу я Вам чем-то помочь, Ваше Величество?

Теперь я смотрю ему в глаза неотрывно, как заворожённая, потому что они говорят в данном случае куда больше, чем слова — мне чудится, что отчаяние немного отступает, давая место слабой искорке надежды.

— Скорее, это я должен об этом Вас спрашивать, любезная Аника, — мягко отзывается Рогул, прижимая меня к себе крепче. Это мне не нравится, я инстинктивно подаюсь назад, и он позволяет отстраниться. Если это тоже был условный знак, то его я не поняла.

Я не знаю, как дальше вести разговор, и замолкаю на секунду, пытаясь подавить неожиданно накатившую панику — кажется, отчаяние в глазах своего венценосного партнёра я приняла слишком близко к сердцу, и теперь меня терзает ощущение, что время заканчивается, и надо что-то срочно предпринять, но я как слепой котёнок, даже не понимаю, в какой стороне рассвет.

— Диего говорит, Вы хотели меня видеть, — не придумав ничего лучше, я обращаюсь к фактам, рассудив, что уже к концу танца все, кому интересно, будут обладать полной информацией о моей биографии, если ещё не обладают. И то, что меня привёз Диего, тоже не секрет.