— Значит, Вы утверждаете, что не знаете, от чего погиб царь Рогул? — бесстрастно повторяет Диего, прожигая меня глазами. Мне казалось, что после Ашша я готова ко всему, но сейчас мне страшно встречаться взглядом с аррагарцем — мерещатся мне в его глазах дыба и костёр…

— Он сгорел, как мы все видели, Диего, — я тоже вежлива. Я не хочу ему врать, да что там, я просто не могу ему врать — у него в каждом углу по камню истины.

— И Вы не знаете, с чем это связано, Ика?

— Я ничего для этого не делала, Диего, если Вы на что-то такое намекаете.

Спросить бы ещё, а с чего я вообще тут связанная, притом, что чуть не погибла во дворце, где он обещал мне безопасность, но что-то я боюсь, что в этом случае аррагарец просто придушит меня голыми руками, наплевав на своё расследование и правосудие.

— Я ни на что не намекаю, Ика, я прямо спрашиваю, и хочу получить прямой ответ. Вы знаете что-либо о причинах смерти Его Величества? Я пошёл Вам на уступки, Ика, как вы заметили. Мы беседуем не в тюрьме, Вас никто не пытает. Я знаю, что Вы сами ни в чём не виноваты, виноват тот, кто Вас послал. Скажите мне, кто и зачем.

В уступки я не верю совершенно, скорее, Диего хочет лично и как можно быстрее восстановить свою репутацию. В любом случае, меня никто не посылал, и я и правда ничего не знаю, разве что догадываюсь, да и то не обо всём, так что я посылаю аррагарцу максимально искренний и печальный взгляд и качаю головой.

— Хорошо, поговорим о другом, — неожиданно отступает мой пытливый собеседник, чтобы тут же нанести удар с другой стороны. — Кто такой Рой, и что Вас на самом деле связывало?

Всё-таки гадские вопросы у этого аррагарца. Я уже подумываю рассказать ему сакральную правду — что люблю я этого самого Роя, но тут в наш диалог вступает новый собеседник.

— Допустим, Рой — это я, — произносит рядом со мной надменный голос Его Императорского Величества Ашш-Ольгара. — И что?

Моим рукам разом становится свободно, а настроение и вовсе взлетает до небес, как жаль, что у меня нет ни права, ни смелости прямо тут, прямо сейчас обнять и расцеловать своего восхитительного, неподражаемого Императора.

— Вы? Что Вы тут делаете? — спрашивает вскочивший из кресла аррагарец, и, кажется, он близок к тому, чтобы самым несолидным образом начать тереть глаза.

— Сядьте, Диего, — почти по-дружески предлагает Ашш-Ольгар, и Диего садится. А кто бы не сел! Мой Господин опять в своём императорском виде, ослепителен и великолепен, и мне кажется, что даже силой от него веет, почти как раньше. Я делаю над собой усилие и отвожу взгляд, мне немного неловко настолько восхищённо и влюблённо его рассматривать.