— Ика, — говорит Ашш, делая шаг ко мне. Это он умеет — так произнести моё простое и короткое имя, что у меня коленки подкашиваются.

— Мой Император, — я делаю шаг назад, почти упираясь спиной в двери. И всё-таки говорю. — Я люблю Вас. Я умру за Вас, Вы знаете. Но я не буду Вашей любовницей. Простите.

— Ни на каких условиях? — уточняет он.

Я молча и чуть заметно киваю. Несколько секунд мы смотрим друг другу в глаза, и по его глазам не прочитать ничего, а у меня внутри настоящий ураган, затем Ашш отворачивается, и двери за моей спиной распахиваются.

— Возвращайся, если передумаешь, — говорит Император куда-то в сторону.

Я отвешиваю сайгарский прощальный поклон — отвернувшийся Ашш-Ольгар всё равно всё видит, и выхожу. Мне грустно, но легко — на другой исход я и не рассчитывала. Мои вещи собраны, а лошадь посёдлана. Я еду в имение дес Аблес, и я наведу там порядок. По крайней мере, мне есть чем себя занять.

Я не знаю, откуда у меня взялись силы не вернуться. Иногда в минуты слабости я готова была бросить всё и сорваться в столицу посреди ночи, я готова была чуть ли не обвинять Ашша в том, что он не приказал мне остаться, ведь мог, Император он или кто, зачем же он дал мне выбор! В такие минуты я напоминала себе, что уважение Ашш-Ольгара и уж тем более самоуважение — гораздо ценнее, чем сиюминутное «хочу». Даже такое сильное «хочу».

Ашш присылает мне периодически приглашения прибыть в столицу ко двору, но ни разу не отправил приказ. От приглашений я очень вежливо, но кратко отказываюсь, ссылаясь на разные обстоятельства. Он не настаивает и не отвечает. А через некоторое время присылает ещё одно, на какой-нибудь очередной бал. Я бы даже решила, что просто состою в некоем списке, а мой возлюбленный Господин давно и думать забыл о своей уже, может, и не последней даже любовнице, но все приглашения не просто подписаны самим Императором, они написаны им лично от начала и до конца. И это каждый раз выбивает меня из колеи. И целую неделю после этого я с удвоенной силой тренируюсь и ношусь по имению, пытаясь погрузиться в дела ещё больше.

Дел много. Сначала со мной никто не хотел разговаривать. Я слышала только «всё будет в порядке, госпожа графиня, не сомневайтесь», «Вам вовсе не стоит в это вникать» и даже «женщинам это не дано понять, не обижайтесь, госпожа графиня, но это так». Я была настойчива и совершенно невосприимчива к «ну если Вы этого не знаете, о чём тут говорить», хотя и медлила с жёсткими мерами. Мне казалось, что можно договориться и объяснить. Однако когда управляющий отказался предоставить мне учётные книги, аргументируя это тем, что мне всё равно в них будет ничего непонятно, я его уволила. И — о чудо! — на следующий день со мной беседовали все гораздо охотнее. Оказалось, что нет ничего такого уж сложного, что тот, кто хорошо понимает сам и кому нечего скрывать — способен объяснить всё очень просто и доступно, а ещё оказалось, что имение дес Аблес не доплатило в казну весьма значительную сумму налогов, и есть ещё целый ряд непонятных трат, с которыми надо разбираться. И я потихоньку разбиралась.