Повисла напряженная тишина, которую нарушил огр из задних рядов:

— И кто это будет? Ты? Человек?

Раздались негодующие возгласы. Эр’рил спокойно выдержал их шквал, будто скала посреди бурного моря. Дождался, пока буря слегка поутихла.

— Нет. Мое место рядом с Эленой.

Она хотела возразить — из Эр’рила получился бы прекрасный главнокомандующий. Но он отступил на шаг, покосившись на нее с тенью улыбки на губах, и впервые в его глазах она увидела не просто заботу, а спокойствие. Он хотел быть рядом с ней по велению сердца, а не долга.

— Тогда кто же? — продолжал допытываться тот же огр.

— Вот сейчас мы вместе и решим, — пожал плечами стандиец.

Снова посыпались возражения.

— Эр’рил… — прошептала Элена, почти не разжимая губ, — ты уверен, что это разумно? Я не хочу начинать войну уже здесь, в этой пещере.

— Наберись терпения, любимая. Они сделают правильный выбор.

— Почему?

— Потому что знают — я прав. Они выберут, но, как и всем вождям, им надо дать возможность поспорить.

— Ты уверен?

— Я много раз проверял это на тебе, — ответил он, сжав ее руку.

Девушка не знала, радоваться ей или сердиться, но прежде, чем она решила, как себя вести, громкий голос проревел, перекрывая спор:

— Выбор ясен! — Вперед шагнул Хун’шва и вытянул указующим жестом могучую руку. — Мое слово Тол’чак!

На миг установилась тишина, но сомнение отразилось даже на лицах некоторых огров. И самым удивленным казался Тол’чак.

— Он уже стал нашим духовным вождем, — пояснил Хун’шва клановым вождям. — И он выказал отвагу в сражении с Вира’ни. Сколько жизней он спас?

Огры нестройно зашумели, но теперь в их голосах слышалось одобрение.

— В его жилах течет кровь и вашего народа, — Хун’шва повернулся к оборотням. — Если мы должны соединиться с армией меняющих обличья, то лучше, если командир будет принадлежать к обоим народам одновременно.