— Думаю, Тол’чак некоторое время будет занят.

— Не сомневаюсь, — кивнул Эр’рил.

— Тогда лучше всего будет, если я расскажу вам кое-что, — Джастон шагнул еще ближе. — Тол’чак хотел дождаться окончания совета, чтобы поговорить с вами без лишних ушей, но больше ждать нельзя.

— О чем ты? — спросила Элена.

Джастон отошел на пару шагов, маня их за собой, и произнес шепотом:

— О Сисакофе.

— Что? — дернулся от удивления Эр’рил, его ладонь легла на рукоять меча, висевшего на поясе, меча Сисакофы.

Следующие слова Джастона были непонятны Элене, но вызвали у нее легкий озноб.

— Ведьма ждет тебя внизу.

Джоак грелся на полуденном солнышке, принюхиваясь к запахам, прилетавшим из раскинувшегося в долине лагеря огров. Летняя жара — вот что нужно старым больным костям. После холода, царившего на борту «Феи ветра», он уже и не надеялся, что когда-либо оттает.

Из пещеры позади него доносились приглушенные голоса.

— Пора бы совету закончиться, — проворчал Грэшим. Темный маг сидел неподалеку. На борту элв’инского судна благодаря солнцу и ветру его кожа стала бронзовой. Волосы сияли красной медью. Он весь светился украденной юностью. Рядом с ним, охраняя чародея, стояли два оборотня с копьями и луками. Но он не обращал на них внимания. — А почему ты не пошел?

В его голосе Джоак уловил почти неразличимую издевку, но все же ответил:

— Это военный совет. Погляди на меня. Ты думаешь, я способен сражаться, обороняя нагорье?

— Ваятель снов такой силы, как ты, никогда без дела не останется, — пожал плечами Грэшим. — Ты повторил магические упражнения, которые я тебе показал?

Вздохнув, Джоак погладил посох из окаменевшего дерева. Несмотря на первоначальные намерения, он все же испробовал несколько заклинаний, которым его научил темный маг. Благодаря им он действительно улучшил способности ваятеля. Одно из заклинаний даже укрепило его связь с посохом, позволив плотнее сплести кровь и камень.

— Покажи, — потребовал Грэшим. — Покажи мне, чему ты научился.

Брат ведьмы покосился на меняющих обличья, но они смотрели в другую сторону. Отсеченный от магии волшебством Чо, Грэшим стал неопасным.

Радуясь в душе возможности показать свои умения, Джоак стянул перчатку и взялся за посох. Едва ладонь коснулась окаменелого дерева, он почувствовал знакомый толчок в сердце. На посохе вздулись темно-красные жилы — это его кровь питала оружие. За считаные мгновения серый камень побелел. Дрожь волной пробежала по телу Джоака, а в кончиках пальцев появилось ощущение силы. Он коснулся краешка магии снов, заключенной в посохе, направил его концом в землю и почти беззвучно прочитал короткое заклинание. С посоха скатилась капелька крови — крови Джоака, прошедшей сквозь камень, — и упала в пыль около ног. Именно это умение преподал ему темный чародей.