Гиффорд прочистил горло.

– А, понятно. Эдуард хочет взять тебя с собой. – Он закончил возиться с платьем и отступил на шаг. – Готово.

– Это вполне логично, учитывая, что я, если нужно, могу подтвердить его необычную историю.

– Конечно, конечно, – сухо отозвался Ги. Вид у него стал какой-то отсутствующий. – Ну ладно, солнце уже почти встало. Мне пора.

Джейн бросилась за ним к двери.

– Ги, подожди…

– Доброго вам дня, миледи. – Он выскочил в коридор, на ходу срывая с себя одежду.

– Доброго дня, – разочарованно сказала она ему вслед.

Через мгновение он уже стал конем. Она видела в окно, как Ги рысцой проскакал по саду и перепрыгнул через полуразрушенную стену в той части, где она становилась пониже.

Джейн вздохнула.

С тех пор как они бежали из Лондона, Гиффорд относится к ней как-то странно.

То есть по большей части предупредительно и тепло. Иногда поддразнивает, но так, чтобы ни в коем случае не задеть по-настоящему. Называет ее ласковыми именами вроде «дорогая» и «милая». Странно, что это производит на нее такой сильный эффект. Не должно бы. Но производит. Когда он рядом, ее дыхание учащается, сердце стучит сильнее и ладони увлажняются. И ей часто хочется, чтобы он все время оставался в облике человека, – тогда они и днем были бы вместе.

Однако случаются моменты – особенно если рядом Эдуард, Бесс или бабушка, – когда Ги отгораживается стеной молчания, и челюсти у него сжимаются так, что не приходится сомневаться: он злится. Возможно, муж винит ее во всем, что произошло?

У них теперь нет дома, нет даже надежного пристанища, кроме вот этого полузаброшенного бывшего аббатства. Нет титулов и прав. Нет владений. Да и вещей почти нет, как он верно заметил.

Во всем этом трудно упрекнуть ее, но все же. Джейн ужасно обращалась с ним там, в Лондоне. Они жутко ссорились. Она бросала ему в голову подушки.

Неудивительно, что Ги даже не старался участвовать в тренировочном превращении, устроенном бабушкой и Грейси. Он, наверное, только рад избегать ее общества.

Джейн смотрела, как Гиффорд галопом носится по полю, высоко подняв голову. Грива развевается на ветру… Ему, по-видимому, так хорошо в шкуре коня. И особых поводов, чтобы постараться стать человеком при свете дня, она ему не дает.

Девушка слегка задрала подбородок. У них друг для друга так мало времени: пара минут утром, пара минут вечером… Надо учиться мудро использовать эти драгоценные минуты. Надо вернуть его доверие.

Чуть позже, когда Джейн спустилась в кухню, Грейси, Бесс и Эдуард уже обсуждали там детали поездки во Францию.

Елизавета развернула на столе подробную карту.