– Малец, я знаю, где он.

– Про мальца нам забыть надо, Следопыт. Долинго кровью исходит. Рабы перерезали свои веревочные путы и напали на гвардейцев на третьем и четвертом деревах. Бунт будет лишь разрастаться.

– Малец на пятом древе, – произнес я.

– Мвалиганза, – сказал Уныл-О́го.

– Малец для нас ничто, – изрек Мосси.

– Малец – это все.

Шум волнами накатывал на меня и катил обратно. Буханье, баханье, треск, крики, вопли.

– И ты говоришь это после того, что Соголон с тобой сделала. С нами.

– Безвинен малец или нет, Мосси? – Префект отвел взгляд. – Мосси, я б убил ее за то, что она сделала, но это… это никак не связано с тем, почему она так сделала.

– Дурацкая чушь про божественных деток. Кому возвышаться, кому править. Я из тех земель, что насквозь провоняли предсказаниями о детях-спасителях, и из них ничего не сбылось, кроме войны. Мы не рыцари-дворяне. Мы не князья. Мы охотники, убийцы и наемники. К чему нам заботиться о судьбе королей? Пусть они сами о себе позаботятся.

– Когда короли падут, они падут нам на головы.

Мосси пальцами ухватил меня за подбородок. Я отпихнул его руку.

– Это кто сейчас в голове твоей поселился? Ты вроде нее? – сказал он, указывая на Венин.

– Него.

– Как тебе угодно. Следопыт помогает ведьме…

– Мы не помогаем ей, – заговорил я. – Скажу тебе правду: если увижу, как кто-то убить ее собрался, буду стоять и смотреть. А после убью его непременно. И я… я… пусть мне дела нет до правомочных королей с королевами или до того, что нечестиво на севере, а что справедливо, я все равно верну сына его матери.

Солнце глумилось надо мной. Дым поднялся из башни на втором древе, и барабаны забили, предостерегая. Ни один вагон не двигался: рабы перестали двигать их. Некоторые зависли на полпути, сидевшие в них кричали и вопили. Каждый звук заставлял Уныл-О́го вздрагивать, он дергался то влево, то вправо, то опять влево, сжимая кулаки так сильно, что стяжки с треском лопались. Грохот поднял Буффало на ноги, бык фырчал, убеждая нас: пора уходить. Когда я поднялся, отталкивая пытавшегося помочь мне Мосси, подошла Венин, по-прежнему прижимая к себе палицу, как игрушку.

– Я уйду. Мы с Соголон дело не закончили.

– Венин? – вырвалось у Мосси.

– Это еще кто? – бросила Венин.