Натаниэль тихо застонал. Элизабет подняла глаза, однако юноша по-прежнему спал. Он страдал от лихорадочных судорог, его щеки покраснели, а волосы слиплись от пота. Девушка смотрела, как чародей дергает головой, бормоча какие-то неразборчивые слова в подушку. Его широкая ночная рубашка облегала тело, спадая с одного плеча и оголяя ключицу.

Она поднялась и выжала тряпку в стоящем рядом тазу. Свернув ее и собираясь положить ему на лоб, девушка почувствовала жар, исходивший от его кожи даже прежде, чем поднесла к нему руку. Натаниэль заизвивался так, словно мокрая ткань причиняла ему боль. Элизабет осторожно откинула мокрые пряди его волос. Почувствовав ее прикосновение, он вздохнул и успокоился. Его дыхание выровнялось.

Что-то внутри нее натянулось подобно струне скрипки в ожидании прикосновения смычка. Глядя на него, девушка чувствовала, как в ее сердце болью отдается песня, слов и мелодии которой она не знала, однако должна была петь ее – чувство, похожее на страдание, рвущееся из глубины души. Подобное ощущение она испытала в беседке, в тот момент, когда они поцеловались.

Элизабет отошла к окну и прижалась горящей щекой к холодному стеклу. За ним блестел падающий снег – он пошел ночью, вскоре после того как Натаниэль, крича, проснулся в горячке от очередного кошмара, утихнув затем на руках у Сайласа. Мучаясь от одолевшей ее после этого бессонницы, Элизабет наблюдала, как посыпались первые белые хлопья. С тех пор снег шел, не переставая, и теперь его густое покрывало укутало статуи горгулий, которые время от времени встряхивались, взметая в воздух белоснежные вихри. Слой льда сверкал на ветвях колючих кустов и крышах домов через улицу. Элизабет с интересом наблюдала эту картину. Она никогда не видела снегопад в это время года.

Прижав лицо к окну, девушка услышала отдаленный шум, какой-то гудящий звук – крик, насколько она поняла, заглушенный стеклом. Девушка нахмурилась и сощурила глаза, пытаясь рассмотреть что-то в снежном хаосе. Сцена, представшая перед ней, была настолько нелепой, что Элизабет пришлось несколько раз моргнуть, дабы убедиться, что воображение не играет с ней дурную шутку.

Прямо посреди живой изгороди застрял человек, его руки и ноги были опутаны колючими ветвями, навстречу ему кралась одна из горгулий. Человек звал на помощь. Глаза Элизабет округлились от удивления, когда она увидела, что на нем была униформа почтальона. Девушка плотнее запахнула халат и бросилась вниз по лестнице.

Парадная дверь отворилась, не дожидаясь ее прикосновения. Поток холодного воздуха ударил в лицо, разбрасывая снежные хлопья по фойе. Элизабет почти не заметила резкое леденящее чувство, когда ее босые ноги утонули в слое снега.