Вийон отдернул ладонь и беспомощно огляделся по мастерской. Он уже и не знал, что ему теперь делать. След, которым он шел, оказался абсолютно ложным.

– Меч с такой рукоятью, какую вы нарисовали, несколько напоминает кончар. Но, – Нотье кивнул Вийону и указал на другой длинный, стройный клинок, – взгляните на германский панцерштехер. Тут короткая рукоять, но само оружие служит для уколов, для того, чтобы пробивать кольчуги, а потому и весит оно немного.

– Не знаете ли, мастер, кто и для чего мог бы использовать меч, какой я вам нарисовал?

– Наверняка сражаться им не могли, потому что у рукояти плохие пропорции. Ни один человек не нанесет им удара. Разве что вы что-то перепутали. Да и те кресты, которые вы нарисовали на концах перекрестья, совершенно бессмысленны. Никто не стал бы так украшать оружие, потому что они мешали бы в бою. Страшно подумать, что было бы, запутайся они в кольчуге или под броней.

– Понимаю, – Вийон покивал, хотя на самом деле в голове его царил хаос. – Выходит, такой меч не может существовать на самом деле.

– Если захотите, я смогу вам такой сделать, – улыбнулся Нотье. – Но зачем? Вы не сможете им сражаться. Ну, разве что у вас окажется гигант в услужении! А как там мастер Петр?

– Мастер Петр совсем плох, – печально проговорил Вийон. – Немного в нем осталось жизни.

– А по какой такой причине вы расспрашивали у меня о столь странном мече? Может, вы такой у кого-то видели?

– Это моя личная идея, мастер Рауль. Думал, не сделать ли что-то такое для нужд моего собрата.

– Вам нет нужды в новом палаческом мече, кум. Последний я выковал для Петра полгода назад. Если он затупился – просто приносите его. Я заточу.

– Спасибо вам, мастер Нотье.

7. Vide Ivra

7. Vide Ivra

Ру вызвал их на следующую ночь. Снова черный шартремблан довез их до подземной часовни, снова они бились о стены экипажа, задыхались в мешках, натянутых на голову, спотыкались на каменных ступенях и падали на камни, прежде чем привели их в пыточную камеру. Но на этот раз ждало их нечто гораздо худшее, чем в прошлый раз. Предыдущее представление было отвратительным, страшным и грубым, но то, что Вийон увидал в четырехугольном зале на этот раз, чуть не довело его до обморока.

Едва они встали перед Ру в собачьей маске с ощеренными зубами, едва убийца указал на ложе пыток, как Вийон замер и затрясся, усомнившись в собственном рассудке.

На деревянном столе, беспомощно, будто мешок с салом, почивал с зашитым ртом и веками… плохой толстый торговец из Кагора… Майо! Маленький, никчемный человечек, вес дурных поступков которого в несколько раз превышал вес его толстого, распухшего тела.