- Почему она плачет? Её чем-то огорчили сказали боги? - изумился я. После молитвы с богами ни одна женщина не должна была плакать. Так, во всяком случая я слышал.

   Хек подошел к своей женщине и опустился рядом. Поглаживая её по угольно-черным волосам, он что-то прошептал ей на ухо, а затем принялся опускать накидку с плечей. В таких ходили все наши женщины, подпоясываясь веревкой. Он был сделан из шкуры беара, в нем было незамерзнуть при прогулках или работе на воздухе.

   - Что ты делаешь, друг? Я же здесь стою! - воскликнул я, отвернувшись. Я не мог видеть наготу чужой женщины вне Дома Празднеств, где всё и все были общими.

   - Подойди. И посмотри, - грозно сказал Хек. В его голосе была такая решимость, что я даже повернулся. И подошел.

   Вглядываться сильно не приходилось. На спине, плечах и шее женщины были характерные отметины от пальцев и рук. Такое бывает, когда мужское желание выходит немного из-под контроля. Думаю, я точно оставил синяк на плече Истры в эту ночь. Но Ёул...

   - Думаешь, сами боги взяли твою женщину? - задумчиво произнес я.

   - Сноус, ты совсем дурак? - фыркнул Хек, вскакивая.

   - А кто еще мог? - непонимающе уставился я.

   Хек посмотрел на меня, мне в глаза. В нем была такая ненависть, что...

   - Ты ничего не хочешь понимать, - прошипел он. - Все, выходи вон. Встретимся у хоннма.

   Я пожал плечами. Мой напарник, кажется, совсем начал сходить с ума. Жалеть богам свою женщину - последнее дело. Завтра они пожалеют тебе удачу в бою или не дадут семени твоему прорости в чреве женщины. Что ты тогда будешь делать?

   Хоннм располагался на пригорке, чуть в стороне от всех остальных домов деревни. Рядом с ним горел фоерракс, костер призыва. Его зажигали тогда, когда воинам требовалось срочно собраться на совет к вождю. Когда я подошел, собрались почти все мужчины деревни. Нас было не меньше двух сотен, из которых, правда, человек сорок было уже никуда не годными стариками. Но все же, остальные очень даже могли воевать.

   У костра стоял Харольд и Снеди. Старый шаман раскуривал трубку прозрения и что-то нашептывал. Харольд же активно что-то толковал Фралу и неизвестному мне человеку в сером балахоне. Мужчины вокруг гудели и обсуждали между собой что-то вполголоса. По обрывкам фраз я не мог понять, в чем дело.

   - Что случилось? О чем речь? -спросил я у Фангосвольда, сына Граминга.

   - Пришел вестник из Остальгора. Сказал, что его деревню захватил Торсольсен, вождь Армигора. Вождя Остальгора раздели до нога и сожгли. А его дочерей стегали плетьми и насиловали, пока горел их отец. Затем их всех зарезали.