– Естественно, – тянет Лаэрт.
– …но если Телемаха уже не будет, возможно, удастся их провести. К примеру, надеть его доспех на одного из его друзей и оставить их с отцом у ворот. Вдруг они не станут слишком пристально их рассматривать, решив, что раз я сдаюсь, то и они со мной.
– Я никуда не пойду! – едва не вопит Телемах. – Я не оставлю тебя!
Все присутствующие поворачиваются, с удивлением разглядывая его.
Никто точно не может сказать, как Телемах стал таким. Неужели мальчишка и правда так глуп?
– Вы не сможете меня заставить, – продолжает он уже тише, вздрагивая с каждым вздохом. – Если вы попробуете меня заставить, я буду кричать. Я поставлю на уши весь лес. И меня вместе с матерью там убьют так же точно, как и здесь.
Лаэрт закатывает глаза.
Одиссей гадает, тот ли это мальчик, которого он оставил, уплывая.
Пенелопа стоит, сложив руки перед собой. Она редко прибегает к этой позе, но сейчас поднимает голову и смотрит сыну в глаза.
– Неужели ради этого умерла Приена? – спрашивает она. – Неужели
Телемах, качнувшись, пытается злобно зыркнуть на мать, но тут же отводит глаза.
Она задерживает взгляд на мгновение – на одно последнее мгновение, – а затем отворачивается от сына.
– Я попрошу убежища в Микенах. Если Орест с Электрой пришлют своих людей на Итаку раньше остальных, с островами все будет в порядке. И люди особо серьезно не пострадают. Отец… – Кивок Лаэрту – и пауза, чтобы все это чуть больше походило на порядочное прощание. Лаэрт в этот момент ковыряет небольшую царапину на руке, отдирает корочку, сует ее в рот, ухмыляется и молчит. Пенелопа вздыхает. – С учетом всего ты мог бы повести себя намного хуже.
Лаэрт хлопает ее по плечу.
– Отлить с тобой не сходишь, но как царица ты неплохо справилась, девочка.
Она поворачивается к Одиссею.
– Когда будешь договариваться о безопасном уходе женщин, не требуй оставить им оружие. Приена учила их использовать любой тесак с кухни, любой нож, которым можно выпотрошить рыбу. Они разбегутся, затаятся и, возможно, однажды – если потребуется – снова соберутся.
– Я запомню.
Еще мгновение она думает, а затем добавляет: