– Что, если я люблю ее?

– Любовь? – рассмеялся отец. – Любовь не защитит от кораблей Венци и не выплатит ссуду боррагезским банкирам. Я думал, что научил тебя видеть более ясно… – Он умолк, взглянув на мое лицо. – Ай. Я понял. Она тебе слишком дорога. – Он глубоко вдохнул. – Я был чересчур импульсивен. – Он сделал еще несколько глубоких вздохов, успокаиваясь, и вновь посмотрел на меня. – Вот что я хочу спросить: неужели твоя забота о Челии столь велика, что ради нее ты уничтожишь свою семью?

Я упрямо молчал.

Отец движением руки отпустил Мерио. Неловко пятясь, тот вышел из библиотеки. Двери затворились за ним, тяжелые и непреклонные, словно двери гробницы. Отец вздохнул.

– Давико, ты мужчина. Я не могу тобой управлять. Но выслушай меня и хорошенько подумай, потому что, раз ты мужчина, то и думать должен как мужчина. Женившись на Челии, ты лишишь себя союза с другой семьей, быть может, королевской и уж точно богатой, обладающей землями, властью и влиянием. Отказавшись от этого, ты оставишь нас одних, словно лодку без паруса в Лазури, которой будут распоряжаться капризы судьбы, а не стратегия.

– Я мог бы стать врачом, как маэстро Деллакавалло. Мог бы выбрать иной курс.

Отец изумленно рассмеялся, но махнул рукой, прежде чем я начал спорить.

– Най. Уверен, ты говоришь искренне. И уверен, что из тебя вышел бы хороший врач, если бы такова была твоя судьба. Но подумай, что станет с Челией, если она выйдет за тебя. Какие перспективы ты ей предложишь?

– Жизнь врача не так уж и плоха.

– Но ты не будешь врачом. Ты будешь ди Регулаи, и когда наш банк развалится и рухнет – а это, несомненно, произойдет, – как ты думаешь, он сделает это тихо? Думаешь, наши враги оставят тебя в покое лишь потому, что ты решил смешивать травы и считать пульс пациентов? Най. Они будут видеть в тебе скрытую карту в карталедже – то есть угрозу – и позаботятся о том, чтобы ты никогда не вступил в игру. – Он втянул воздух. – Я люблю тебя, Давико. Люблю так сильно, что иногда кажется, будто мое сердце находится снаружи от тела, но если ты женишься на Челии, то запустишь события, которые не успокоятся, пока мы все не погибнем или не отправимся в изгнание.

– Я мог бы сделать ее своей любовницей. Как ты – Ашью.

Он поднял брови:

– Ашья – рабыня. Ты видишь Челию рабыней?

– Ты знаешь, что я имел в виду не это, – сказал я.

– Ты разрушишь надежды Челии на хороший брак, сделав ее своей?

Мне не понравился такой поворот. К югу от города река и соленое море, встретившись, образовали болота. Там была твердая почва и зыбкая почва – и никто не мог их различить, за исключением рыбаков, всю жизнь ставивших верши в этих местах. Люди тонули в болотах – и сейчас, встретившись взглядом с отцом, я понял, что оказался на схожей территории.